– Заберу клыки, и лапы остальное себе возьмите. – Ловель на меня посмотрел с удивлением, которое передалось и мужикам, услышавшим мои слова.
– А лапы тебе зачем?
– Сделаю тапочки, тёплые Лине. Потом покажу. – Ловель кивнул. А в глазах оружейника я увидел уважение.
– Салиха бы тобой гордилась. Жаль, что не видит, каким ты стал. – Ловель похлопал меня по плечу. – Забирай свои трофеи, а с остальным сами разберёмся, иди к сестре. – Я выдернул из спины медведя копьё. Древко оказалось сломанным. Вырезал клыки, а затем отрезал четыре лапы чуть выше стоп и кистей. Связал лапы верёвкой, собрал оружие и пошёл в деревню. За спиной мужики начали разделывать медведя. Позже я узнал от оружейника, что в желудке медведя обнаружили несколько человеческих детских костей.
Подарки
– Ханкекс. Ты сума сошёл? Ты чем думал? – Лина фурией носится по комнате. В такие моменты надо соглашаться или… Я предпочитаю или.
– Ты о чём сестрёнка? – На кровати сидит Тазава, словно испуганный мышонок, и наблюдает за сценой. Лина уже отпоила девчонку и даже накормила. Встревоженную мать девочки, сестра отправила назад. Пообещала, что вечером, когда Тазик придёт в себя. Сама приведёт или меня отправит.
– Как ты мог?! Нет! Как ты мог взять и пойти один на медведя! И даже мне ничего не сказал! – Медовые волосы развиваются. Изумрудные глаза светятся тревогой и яростью, ну точно фурия.
– Сестрёнка. Если б я тебе сказал, ты бы переживала.
– Я и так переживала! – Глаза вновь вспыхнули зелёным пламенем.
– Солнышко! Ты же не знала, что я иду на медведя. – Я снял куртку и повесил на стену.
– Да не знала, но переживала! – Женская логика…
– О чём же ты переживала сестрёнка? – Я с невозмутимым видом притащил из сеней связку с лапами медведя. Положил на стол большую разделочную доску, а рядом поставил миску.
– А вдруг ты на медведя пойдёшь? Кексик. Что это ты притащил? – Взгляд снова полыхнул изумрудным светом, но в нём уже читается не гнев, а любопытство. Но самый верный признак того, что сестра уже сменила гнев на милость это Имя. Если Лина меня называет меня Кексик, значит, я прощён.
– Тапочки тёплые для любимой сестрёнки буду делать. Ты против?
– Ты же знаешь как я всегда... Нет. Тапочки? – Лина резко остановилась и посмотрела на медвежьи лапы. – Из этого?
– Да. – Я взял две лапы так, чтобы когти были впереди, и помахал, изображая, как царапаюсь. – Ррр... Будешь царапкой.
– Кексик. Ты дурачок!
– Кто ты такая? А где моя любимая сестра – гневная Фурия? – Я оглянулся, словно ищу сестру, мимоходом подмигнул Тазаве. – Ты что съела мою сестру? Ану признавайся! – Девчонка несмело прыснула, закрыв рот рукой.
– Дурак! А что за тапки? – Я показал на сапог.
– Уберу кости, и мясо почищу шкуру. Привяжу шнурочки, и получатся тапки, с большими когтями. Если кто придёт, увидит во дворе следы, испугается и убежит. – Пока объяснял, уже успел с одной задней лапы снять шкуру и показал, как примерно будет выглядеть тапок.
– Сам придумал? – Сестра заинтересовалась будущим шедевром моего исполнения.
– Медведь подсказал. Говорит, на мои лапки сделай сестрёнке тапки. – Я принялся разбирать вторую лапу. Тазик, видя бесплатное представление, уже не скрываясь, хихикает. – В моём мире после такого приключения врачи бы уже определили детскую травму глобальную депрессию и напичкали девочку транквилизаторами. Суровый был мой прошлый мир, людей калечили на раз-два.
– Кексик! Что ты ещё у мишки отобрал? – Сестрёнка у меня далеко не дура и намекает на клыки.
– Зубки. – Я выложил на стол четыре десятисантиметровых клыка. Тазава зябко поёжилась, а Лина заинтересовалась.
– И что будешь из них делать? – Я приставил два к губам.
– Себе вставлю, буду тебя кусать. Рр…
– Кексик. Дурачок! Ну, скажи! – Не знаю, может, сделаю два кулона для тебя и меня. – Глаза сестры снова засветились, но уже от счастья и гордости.
– А ещё два?.. – Сделаю себе украшения и приложил клыки к ушам. Все девчонки мои будут! Особенно в лесу. – Есть в деревне мастер по поделкам из зубов и кости. Думал ему заказать украшения втайне, сделать сюрприз, но разве от сестры можно что-то утаить. – Лина сразу догадалась, что подарок для неё. Так что дальше последовали традиционные обнимашки с чмоканьями.
– Задушишь. Останешься без подарка. – Сестра потёрлась об меня носом и отпустила.
– Кексик, заканчивай, будем кушать. Надо ещё Тазаву домой отвести. Девчонка смутилась, как только на неё обратили внимание.