-Вода где, чтоб умыться? Или я грязный должен есть?
-Сейчас всё будет, говорил он, продолжая задом выходить из камеры. Юркнув за двери, которые сразу закрылись.
За дверью послышался гомон, оживлённого обсуждения.
-Эй, ну вы там скоро. Послышались приближающиеся шаги, двери опять открылись, и двое охранников занесли, деревянную бадью, наполненную водой.
-Вот это дело, а то обслуживание у вас в номерах, никуда не годиться, произнёс я в спину удаляющемся охранникам, торопящимся оставить меня в покое. Хотел спросить о полотенце, но увидел его висящим, на бортике бадьи.
В общем, приведя себя в порядок, и от души поев, я разлёгся на скамейке, смотря в потолок, ожидая, когда за мной придут. Исподволь я на что-то надеялся. Но я знал, что мне не оставили выбора, дав возможность действовать, только в определённых рамках. И чтобы выйти победителем, мне нужно сегодня прыгнуть, намного выше своей головы, а если не удастся, то умереть желательно в бою. Чтобы меньше мучали. Ведь сильнее страха смерти, только страх, перед мучительной смертью, уж лучше умереть во сне, а не с вырванным глазом, в руках палача.
Тут зашумели открываемые двери, зашёл Парн, с парочкой своих людей.
-Ну что покушал молодец, ну давай пора на арену, тебя ждут. В его глазах читалась тревога, а вдруг не пойдёт?
Молча встав, я в кандалах пошёл на выход из камеры, в коридоре стоял ещё десяток провожающих. Так в сопровождении, меня повели по коридорам, к выходу на арену. Здесь уже стоял в ожидании кузнец, готовый меня расковать, сделав своё дело и забрав кандалы с цепями, он как можно быстрее поспешил куда-то, или от кого-то. Тут же подошёл человек дав мне красивую, красную тогу, дождавшись, когда я её молча надену, протянул доспехи. Ну, как доспехи? Для красоты они точно подойдут, а вот как защита навряд ли. А вот оружие, настоящее, ну как, тупое конечно, ну хоть не бутафорское. А то никак ни дождутся, когда я умру, а я так понял, это гвоздь программы, я про свою смерть. Интересно как там хан изнемогает, в ожидании смерти, своего бывшего телохранителя, который поставил себя выше, воли Великого Хана.
Мимо нас проходили, какие-то люди, таща какой-то инструмент, проехала повозка везущая инвентарь, и какое-то оборудование, чувствовал себя как за кулисами цирка, даже песок присутствовал под ногами, кстати обут я был в хорошие сандалии. Я слышал шум толпы, который нарастал, это арена наполнялась зрителями, мимо меня прошли гладиаторы, вероятно мои противники. Которые меня изучающе осмотрели, в некоторых глазах я прочитал облегчение. Ещё бы, дикие обычно под два с половиной метра, а тут вроде всего лишь два, может и выживем, читалось в их глазах.
Шум за кулисами затих, движение прекратилось почти. Меня подвели ближе к выходу на арену, все замерли в ожидании, шум публики стал затихать, послышался громкий красивый голос мужчины, который завлекающе начал что-то говорить. Через три минуты прозвучали фанфары, сзади меня кто-то толкнул, я обернулся увидев улыбающееся лицо Парна.
-Что стоишь? Твой выход.
Посмотрев вперёд, я пошёл на арену, там должна решиться моя дальнейшая жизнь, или смерть.
Выходя на арену, мне раскрывался вид на поле, покрытое песком. Вокруг поля, диаметром, тысяча метров на пятьсот, стояли трибуны, битком набитые народом, которые были ограждены от поля, высокой сеткой, из верёвки, держащейся на деревянных столбах, но через которую можно было разглядеть происходящее на арене.
-Ба, сколько народу пришло посмотреть, на меня, сегодня, наверное, аншлаг, сказал я на русском, рассматривая трибуны, вот мой взгляд упал на спец ложа, вот и знакомые лица. Которые, так же с интересом разглядывали меня. Вон Хан с Братом, ну и Молд с телохранителями своей роты, охраняет. Сделав вид, что не заметил Великого Хана, я повернулся спиной к ложе, и приподняв тогу почесал себе ягодицу, шум в толпе стал на пол тона ниже, я же продефилировал дальше от выхода на арену, в глубь. Ворота за мной закрылись. Раздался звучный мужской голос.
-Вот, вот наш герой, который поразит нас сегодня своей силой, и выдержкой, сначала он сразиться с двадцатью гладиаторами, после с дикими зверями. О я вижу, как смеются люди, на правой трибуне, они наверно думают, что после двадцати гладиаторов, диким зверям ничего не достанется? А что если я вам скажу, что он Дикий, о я вижу вам уже не так смешно. Что вы сомневаетесь, что он дикий? Но если он хоть на половину так силён, как Дикий нашего повелителя, то нам всё равно будет интересно это, представление, и так да начнётся борьба за жизнь. Проиграли трубы.