– Эй, здесь ведь место…
– Да знаю я, но он не придет, а отсюда обзор лучше.
– Обзор на что?
– Увидишь. – Он закинул себе в рот шоколадную лягушку и подмигнул, и в этот миг двери Зала распахнулись.
На пороге стоял разъяренный Малфой – с ног до головы облитый дерьмом и отходами. Разговоры стихли – все разглядывали старосту Слизерина.
– КТО ИЗ ВАС ЭТО СДЕЛАЛ? – Он осматривал каждый стол, стараясь, видимо, прожечь взглядом виновников. – ОТВЕЧАЙТЕ, СВОЛОЧИ, КТО ЭТО СДЕЛАЛ?
– МИСТЕР МАЛФОЙ! – Все повернулись к преподавательскому столу. – Немедленно покиньте Большой Зал и приведите себя в порядок! – Макгонагалл встала и указала ему на дверь. – А за неподобающие выражения я лишаю Слизерин пятидесяти очков.
Малфой собирался что-то еще сказать, но, взвесив свое положение и начав ловить улыбки на лицах студентов, поспешил ретироваться. Так поспешил, что, повернувшись, поскользнулся на стекающих с него отходах и шлепнулся на задницу. Больше никто не сдерживал смешков и комментариев.
– Возвращайся в свои подземелья, помойная крыса! – Выкрикнул кто-то из-за стола Когтеврана.
– Вали скорей, от тебя воняет! – Это уже кричали Гриффиндорцы.
– Вонючка! Засранец! – Поддержали остальных Пуффендуйцы.
Я залилась смехом – это было лучшим завершением дня!
– Спасибо, ребята! – Я перегнулась через стол, чтобы пожать руки Джеймсу и Питеру. – Но как он вдруг оказался здесь?
– Мы заблокировали все другие выходы. Так, чтобы ему ничего больше не оставалась, как покрасоваться перед всей школой. – Сказал Сириус.
Я повернулась и обняла его. В этот момент заметила за нашими спинами еще одного человека и тут же отпустила Блэка.
– Для меня тут уже нет места? – Римус перевел взгляд с меня на Сириуса.
– Не глупи, конечно, есть. – Сириус подвинулся, освобождая место между нами.
– Нет уж, спасибо. – Он развернулся. – Не буду рушить вашу идиллию.
Люпин быстро покинул Большой Зал, а я просидела еще несколько минут и тоже вышла из-за стола. Я не собиралась искать его, мне самой нужно было все обдумать – теперь, когда я знала, что Малфою точно меня не достать, то направилась на Астрономическую башню. Там забралась на одну из неработающих шестеренок и, огородив себя от пронизывающего ветра, стала всматриваться вдаль. Мысли ходили по кругу – потеря памяти, потеря друга, догадка о Римусе, несправедливость. Тут я услышала, как кто-то зовет меня по имени. Северус стоял внизу и махал мне, чтобы я спустилась. Я аккуратно перелезла несколько механизмов, пришедших в движение, чтобы пробить восемь часов, и спустилась вниз.
– Привет. Я облюбовала твое место, но уже ухожу…
– Да я не поэтому. – Снейп нервничал, пытаясь что-то мне сказать.
– А что? Что не так?
– Слушай, только между нами. Я ничего тебе не говорил и, в случае чего, буду все отрицать.
– Да что произошло?
– Будь осторожна. Малфой вне себя. Сказал, что найдет тебя и заставит заплатить за то, что вы сделали.
– Вот козел… Это ведь он напал на меня!
– Честно, мне без разницы кто там что затеял, но… он иногда перегибает палку, так что…
– Перегибает палку? Он чуть не изнасиловал меня, Северус!!!
– Оу…
– Вот бы хорошенько проучить его…
– Послушай, держись от него подальше и не ходи одна.
– Отчего вдруг такая забота? – Меня трясло от гнева, который норовил распространиться на всех слизеринцев, Римуса, Сириуса, Макгонагалл и даже Дамблдора.
– Я только хотел предупредить. – Северус насупился. – Делай, как знаешь…
И он развернулся, чтобы уйти. Я схватила его за руку, но он быстро отдернул ее, правда, все же остановился.
– Прости. Спасибо тебе.
– Не за что. Я ничего тебе не говорил.
– Ладно. Не будем нарушать сложившихся между факультетами отношений. До понедельника.
– Пока.
Мы вместе спустились, но я свернула в коридор раньше, и направилась в свою гостиную. Там уже ждала меня компания ребят.
– Мэри! Где тебя носит?
– В библиотеке. – Соврала я.
– Я там был. – Сириус отчитывал меня, словно я была его младшей сестрой. – И тебя не нашел.
– Потом пошла в музыкальную гостиную.
– Не-а. Там тебя тоже не было.
– Значит, мы разминулись. Что за допрос?
– Тебе приключений не хватает?
– Ой, блондин все равно отмокает в ванной. Или мне теперь никуда одной сходить нельзя?
– В следующий раз меня может не быть рядом. – Он отвел меня в сторону и теперь гневно шептал на ухо ругательства. – Мерлин тебя побери, кроме Малфоя полно других мерзацев-слизеринцев.
– Ладно, я поняла.
Между нашими лицами было всего несколько сантиметров. Челка Сириуса касалась моего лба – он наклонился ко мне. Краем глаза я уловила движение на лестнице и, повернувшись, увидела обомлевшего Римуса. Он смотрела на нас, а я мечтала провалиться сквозь землю – снова он все не так понял! Его взгляд скользнул по моему лицу и остановился на шее, в глазах отразились отвращение и жалость. А в следующее мгновение он скрылся наверху. Блэк тоже смотрел ему в след, а я нащупала рукой то место, где секунду назад Люпин задержал свой взгляд – свитер Лили оказался мне велик и ворот открыл место засоса. Проведя пальцами по нему, я повернулась к Сириусу с немым вопросом.
– Расслабься. – В очередной раз повторил мне Блэк. – Он отойдет.
– Нет. Нам нужно поговорить.
– Только не сейчас. Подожди еще денек. А вообще я сам с ним поговорю.
– Ладно. Доброй ночи, Сириус.
– Спокойной ночи, Мэри.
Выходные мы провели с Сириусом в музыкальной гостиной – лил дождь. Римус почти не покидал своей комнаты, и даже Джеймс отменил тренировку, зато проводил время с Лили в библиотеке. Иногда они приходили послушать как я учусь у Сириуса. Блэк пытался выпытать у меня что-то о детстве, родителях и учебе. Я отвечала односложно, и, наконец, он отстал, решив, видимо, что мне тяжело вспоминать о прошлом. Меня же все это время терзал вопрос насчет Люпина, но спросить я так и не решалась, решив подождать еще целый месяц и подтвердить или опровергнуть свою догадку еще одним наблюдением – полнолунием в следующем месяце. Римус со мной не общался, предпочитая сидеть на завтраке, обеде и ужине по другую сторону стола. Вернувшись в воскресенье поздно вечером в гостиную, я поднялась в комнату, приняла душ и, укутавшись в одеяло, попыталась уснуть. Однако, Марлин устроила мне допрос – где это мы пропадали с Сириусом все выходные и не говорил ли он что-нибудь о записках? Я отвечала односложно – меня занимали собственные проблемы, и она, наконец, оставила меня в покое, правда, вручив очередную записку для Блэка; уснуть снова удалось ближе к утру и на завтрак я опоздала. Я устала от постоянной вражды и надеялась вызвать Римуса на откровенный разговор и объясниться, ждала, что мы помиримся, и все будет как прежде. За столом его не было, я села на свое место и стала ждать, медленно потягивая какао. Сириуса тоже не было, а вот Джеймс и Питер все время переглядывались, косясь в мою сторону. Наконец, я не выдержала и спросила:
– Что не так?
– Послушай, Мэри. – Начал Джеймс, потирая макушку – его излюбленный жест, когда он сомневался в ответе или разговаривал с Лили наедине. – Я не хочу указывать тебе, что делать, но…
– В чем дело? – Я напряглась, отставив чашку.
– Не общайся пока с Ремом.
– Ну, что опять?
– Они с Сириусом повздорили. – Продолжил Питер. – На самом деле здорово поругались…
– Да, нам пришлось их разнимать.
– Почему? Что у них произошло? – Я уже знала ответ, но надеялась, что ошибаюсь.
– Да, ерунда. Недопоняли друг друга. Но ты не переживай. – Поспешил успокоить меня Джеймс.
– Это из-за меня, да?
– Ну… в общем, да. – Подытожил Питер.
– Ясно.
– Так что пока он… не очень расположен к общению... с тобой… – Джеймс посмотрел куда-то за мою спину, и я обернулась.
Люпин, староста факультета Гриффиндор, сидел за столом Когтеврана рядом с Анной и мило болтал, улыбаясь. Я отметила, что бледность его прошла, синяки под глазами почти исчезли, а сам он выглядит более дружелюбно, чем несколько дней назад. Анна помахала мне, я помахала в ответ, избегая взгляда Люпина. Ну, что за идиот? Надеется заставить меня ревновать в отместку? Ведь мы могли просто поговорить! Меня так разозлило его поведение, что я слишком сильно стукнула чашкой по столу, и она разлетелась на части, облив Джеймса, Питера и Алису остатками какао. Мы всполошились, стараясь убрать созданный мной переполох, Ал убрала грязь с наших мантий, Джеймс склеил обратно чашку, а Питер убрал какао со стола, я же не переставала извиняться перед друзьями.