– Без десяти семь, а что?
– Сколько? – Я отложила гитару.
– Почти семь, Мэри. – Петтигрю непонимающе переводил взгляд с меня на Люпина. – Да что такое-то?
– Извините, но мне пора.
Послышались разочарованные вздохи и возгласы.
– Простите, но я правда опаздываю. – Я отложила гитару и достала свою сумку из-под кресла, заметив, что Римус тоже встал. Сердце подпрыгнуло – он пойдет провожать меня! Снова!
– Ну и концерт же ты устроила! Когда станешь знаменитой на весь мир певицей, не забудь отдать мне половину гонорара, как человеку, открывшему твой талант. – Сириус обхватил меня за шею. – А куда это ты собралась?
– Мне нужно к директору.
– Я тебя провожу.
– Не стоит, Сириус.
– Ты что, не помнишь, что случилось в прошлый раз? – Гневно зашептал мне на ухо Блэк.
– Говорю тебе – не надо! – Также гневно зашептала я в ответ.
– Это не обсуждается, давай-давай. – Он подтолкнул меня к проему.
Я обернулась и заметила, как Римус уходит в свою комнату и чуть не зарычала на Блэка. Как только мы покинули гостиную, я шлепнула его по руке.
– Эй, это еще за что?
– За то, что не понимаешь намеков!
– Да что я сделал-то? Хочешь, как лучше, беспокоишься…
Почти вся дорога до кабинета директора ушла на то, чтобы объяснить Сириусу его прокол.
– Ладно, извини. Ну, не заметил. Поговорите еще. А зачем тебе к директору?
– По делам. – Я подошла к горгулье и назвала пароль.
– Я подожду здесь. – Крикнул мне вслед Сириус.
Открывая дверь в кабинет Дамблдора я с опозданием подумала, что так и не приняла решения – готова ли идти на риск ради своей памяти?
– О, мисс Стюарт, рад, что вы пришли! Сегодня мистер Люпин не провожает вас?
– Его временно заменяет Сириус… мистер Блэк, сэр… профессор. – Откуда Дамблдору это известно?
– Ох, молодость… уверен, они оба очень достойные молодые люди…
Я покраснела, и директор прекратил свои рассуждения.
– Простите, директор. Могу я задать вам вопрос?
– Конечно, мисс Стюарт. Вы что-то вспомнили?
– Я так не думаю… но что-то определенно происходит с моей памятью.
Рассказав директору о своих ощущениях и случаях с кровотечениями из носа, стала ждать объяснений. Дамблдор несколько минут в задумчивости ходил по комнате и, наконец, произнес:
– Мне очень жаль, мисс Стюарт, но я никогда не слышал ни о чем подобном. Также, как и вы, я могу лишь строить теории и догадки. Но вам определенно не стоит игнорировать эти, как вы их называете, ощущения. Лучше всего будет завести отдельную тетрадь и записывать туда все случаи, которые происходили с вами и которые вы можете идентифицировать, как отголоски воспоминаний.
– Профессор, есть еще кое-что. Сегодня мне приснился сон. Париж. Парень и девушка. Лица их рассмотреть не удалось, но парня зовут Крис, и он подарил цветы девушке, взобравшись по запасной лестнице на балкон. – Я тоже встала и зашагала по кабинету. – Отчего-то я уверена, что знаю их.
– А вот это уже лучше. Расскажите мне подробнее.
Вспомнить удалось немногое, но Дамблдор внимал каждому слову.
– Сны – это ниточка к вашей памяти. Не игнорируйте их, записывайте каждую подробность – она может стать ключевой к определению вашей личности. К тому же воспоминания чаще всего и возвращаются через сны. В обычных случаях…
– Хорошо, но что за метод вы хотели попробовать?
– Я подумал, что смогу снова попытаться проникнуть в вашу память, но на этот раз начну с воспоминаний не таких глубоких и отдаленных. Если сознание не воспротивится, и я смогу просмотреть хотя бы несколько последних дней вашей памяти, то затем, постепенно, будто бы спускаясь по винтовой лестнице, мы дойдем до тех, что скрыты.
Вспоминая то, что было со мной в прошлый раз, я не очень-то хотела повторять эту процедуру, но Дамблдор выглядел так уверенно и так воодушевленно после моего рассказа о сне, что отказаться я не могла.
– Располагайтесь поудобнее, это немного похоже на сон. – Директор подал мне несколько подушек, и я подложила их под голову.
Затем закрыла глаза и глубоко вздохнула. Через несколько мгновений почувствовала, как сознание уплывает, погружаясь в дрему. Туман становился гуще, и я уже потерялась во времени и пространстве – Дамблдору удалось попасть в мою память. Я наблюдала за всем будто бы со стороны – вот директор просматривает сегодняшний день, осторожно отодвигая воспоминания и пробираясь все дальше – Сириус дарит гитару, я играю в гостиной, пока ребята крутят бутылочку, а вот я уже хожу по ней, прижимая к себе книгу об оборотнях… Резкая вспышка света ослепила директора и вернула меня к реальности – в глазах плясали черные точки, голова раскалывалась и было больно дышать. Я закашлялась и поняла, что не могу сделать вдох, запаниковала, свалилась с кресла, попыталась вдохнуть, но снова потерпела неудачу, из последних сил перевернулась на спину. Последнее, что удалось рассмотреть – было лицо Дамблдора.
Очнулась я в больничном крыле, когда на улице уже была ночь. Горло саднило, голова кружилась, а потому, открыв глаза, я тут же их закрыла. Руки и ноги онемели и замерзли, хотя меня заботливо укрыли одеялом и пледом – пошевелить ими было почти невозможно, но я заставила себя поднять руку и коснулась горла – оно было перевязано.
– Мэри, не двигайся. Я позову мадам Помфри. – Голос принадлежал Римусу.
Я хотела что-то сказать, но из горла вырвался сдавленный хрип. Через несколько секунд послышались торопливые шаги, и заботливые руки мадам Помфри подняли мне подушку и помогли сесть. Она измерила температуру, несколько раз провела палочкой над моей головой, а затем подала стакан с сильно пахнущей жидкостью. Глотать было больно, и из глаз брызнули слезы.
– Еще чуть-чуть, и станет легче. – Приговаривала она, и я действительно почувствовала, что голова больше не кружится, а зрение сфокусировать мне теперь намного проще.
Затем она принесла еще один бокал и подала мне – это лекарство было куда приятнее! От него руки и ноги согрелись и ожили, я почувствовала себя лучше.
– Теперь устраивайся поудобнее и спи.
Я снова открыла рот, пытаясь поблагодарить мед. сестру, но не смогла произнести ни слова.
– А с этим придется повременить. До утра, во всяком случае.
Кивнув, опустила подушки и легла, не сводя глаз с Римуса, который все это время был позади мадам Помфри. Женщина ушла, потушив свет, а Люпин придвинул стул к кровати, взял мою ладонь в свои руки и слабо улыбнулся.
– Рад, что тебе уже лучше. Ты здорово напугала нас всех. Дамблдор отправился за каким-то особенным врачом для тебя. Я сказал остальным, что ты ходишь на дополнительные занятия по ЗОТИ к директору, так что вопросов не будет…
Не имея возможности говорить, я кивнула, а затем попыталась знаками показать, что хочу с ним диалога.
– Да, я многое должен тебе объяснить…
Моргнув несколько раз, поняла, что сознание от меня уплывает, и ничего с этим не поделать – веки становились тяжелее, а, попытавшись подняться, я без сил опустилась на подушки и провалилась в сон. Утром проснулась рано – на стуле возле меня, склонив голову, сидел Римус. Рука моя покоилась в его руке. Я пошевелилась, и разбудила его.
– Привет. Ты как?
– Нор… – голос отдавал хрипотцой, но я уже могла говорить! – Нормально…
– Я позову мадам Помфри.
– По… стой… – Я сжала его пальцы, и Рем замер. – Я… знаю…
Не успело его лицо отразить какие-либо эмоции, как возле меня выросла фигура мед. сестры. Она выпроводила Люпина и принялась потчивать меня лекарствами. Спустя несколько часов я привела себя в порядок и даже приступила к завтраку, когда в больничное крыло ворвалась вся компания мародеров.