– Эй! – Теперь и я вмешалась. – Сириус и мой друг тоже. Что произошло?
Белокурая кукла, наконец, остановилась, повернулась к нам и, поставив метлу, ответила:
– Роб думал, что Сириус ухаживал за мной, когда мы встречались, вызвал его на откровенный разговор, но, вы же знаете Блэка – он все время отшучивался. Роб разозлился и бросился драться, Сириус сначала не отвечал, пытаясь утихомирить Роба. Я тоже пыталась. Но он никого не слушал, а потом назвал Сириуса… я не буду это повторять, хорошо? Ну и… в общем, Блэк взбесился, и Роб получил хорошую оплеуху. Надеюсь, его это вразумит.
– Марли, но ведь… это из-за тебя!
– Вовсе нет! Роб сам виноват! – МакКиннон защищалась, но было видно, что она на грани истерики.
– Ты разве не извинилась перед ним?
– Извинилась? За что мне извиняться? Мы просто поговорили тогда, и он сказал, что ему нужно время, а теперь вот это… – Марлин смахнула слезу и, забросив метлу на плечо, направилась в замок.
– Какой ужас. – Алиса все еще держала меня под руку.
– Надеюсь, они помирятся.
– Я тоже надеюсь.
Мы вернулись в гостиную и только там я осознала, как сильно замерзла. Вскоре подошли Сириус, Роб, Джеймс, Френк, Римус и Лили.
– Ты как? – Я подошла к Сириусу.
– Что со мной будет, малышка? – Усмехнулся Блэк.
– Я бы отстранил вас обоих за срыв тренировки, – объявил Джеймс, – но матч против Когтеврана уже через месяц, и найти замену я не смогу. А отдавать очки сопернику, потеряв лучших вратаря и охотника не готов. Поэтому впредь ведите себя разумнее!
Сириус и Роб снова пожали друг другу руки и перекинулись парой слов. Они уже собирались подняться наверх, чтобы привести себя в порядок после тренировки, как тут на Роба налетела Марлин:
– Ну, что, доволен?
– О чем ты?
– Подрался, желая что-то кому-то доказать! – Она раскраснелась, а ее золотые локоны подрагивали в такт движениям головы.
– Прости, мне нужно в душ. – Роб хотел обойти ее, но МакКиннон не пустила его.
– Ты ведешь себя как идиот, Роб! Перестань страдать…
– А ты ведешь себя как стерва! – Перебил ее парень. – И оставь уже меня в покое!
Вся гостиная сразу же стихла. Роб обошел свою бывшую девушку и быстро поднялся по лестнице наверх. За ним последовал Сириус. Марлин стояла на месте, сдерживая злость и слезы, но, как только они скрылись, развернулась и вышла из гостиной. За ней бросилась было Алиса, но ее остановила Доркас, которая что-то шепнула Стоун и вышла вслед за МакКиннон.
– Хм-хм… – Лили постаралась привлечь внимание. – Старшекурсники, подойдите ко мне!
Немногочисленные оставшиеся в гостиной семикурсники обступили старосту.
– Я встретила профессора Вилсона по дороге сюда, и он вернул мне все наши сочинения за этот месяц. Все, как всегда – получившие неудовлетворительные баллы студенты должны переписать свои сочинения, – Эванс раздала нам работы, а затем повернулась ко мне и протянула пергамент, – и, Мэри, он просил передать тебе это.
Я развернула письмо и прочла:
«Мисс Стюарт,
Должен отметить, что Вы неприятно удивили меня своими работами, а, точнее, копиями работ своего однокурсника, а потому, к общему заданию по переписыванию сочинений, Вам назначено наказание в виде работы с архивами сегодня после обеда в моем кабинете.
С уважением, профессор Вилсон.»
Я обвела гостиную взглядом – мне нужен был Питер! Но он не вернулся с остальными из больничного крыла, и я повернулась к Римусу:
– Ты не видел Питера?
– Он убежал куда-то сразу после того, как мы вышли от мадам Помфри, а в чем дело?
Я молча протянула ему записку от преподавателя ЗОТИ.
– Оу…
– Это не я списала сочинения! Это Питер!
– Пойдем, поищем его.
Мы вышли из гостиной и принялись ходить по пустым коридорам Хогвартса: заглянули в библиотеку, проверили Большой Зал и кухню – домовики как раз начали накрывать столы, вышли во внутренний дворик и даже поднялись на Астрономическую Башню – Петтигрю как в воду канул, но это больше нас не волновало – мы гуляли по Замку, разговаривая, а Люпин держал меня за руку. Пришло время идти на обед, и мы с Римусом оказались в Большом Зале одни из первых. Я почти забыла о том, что меня снова незаслуженно обвиняют, как за стол уселся Питер.
– Где ты был? – Набросилась я на парня.
– У меня были дела…
– Вот, смотри! – Пергамент оказался у него в руке. – Меня обвиняют из-за тебя!
Петтигрю быстро пробежал глазами послание от профессора Вилсона и вернул мне его.
– Извини, Мэри…
– Извини? Тебе нужно подойти к Вилсону и все ему объяснить. Не я должна идти после обеда разбирать архивы, а ты!
– Что? Но… я никак не могу.
– Да неужели?
– Питер, – вмешался Рем, – Мэри права. Ты подставил ее, и должен во всем признаться.
– Но… можно не сегодня? Сириус поручил мне дело! Очень важное! Пожалуйста, – он умоляюще посмотрел на меня, – я не могу его подвести!
– Я поговорю с Сириусом, поверь, он что-нибудь придумает.
– Нет, Мэри! Прошу тебя, умоляю. – Он сложил руки в молитвенном жесте. – Сириус разозлится. Он меня никогда не простит!
– Что такого он попросил тебя сделать? Давай я помогу ему…
– Нет, пожалуйста… правда, это могу сделать только я.
– Ну, хорошо, – сдалась я, видя, в каком парень отчаянье, – но ты завтра же подойдешь к Вилсону и во всем признаешься!
– Идет! – Питер засветился от счастья.
В это время как раз подошли Сириус и Джеймс, они сели напротив нас и продолжили о чем-то спорить.
– Вы ведь все равно вернетесь раньше! Зачем она тебе? – Вопрошал Сириус.
– Мне так спокойнее, что, если мы задержимся?
– С каких пор ты боишься наказания?
– Я не хочу подводить Лили.
– О чем вы? – Вмешался Римус.
– Джеймс хочет забрать карту, чтобы сводить Лили на свидание до, внимание, комендантского часа! – Воскликнул Блэк.
– Я собирался одолжить у тебя мантию и взять карту на этот вечер. – Обратился Римус к Джеймсу.
– Что? А тебе она зачем?
– Мне нужно отвести Мэри в Хогсмид, ты что, забыл, Бродяга? Утром же обсуждали…
– Ааа, точно! – Ударил себя по лбу Сириус. – Но мне тоже они нужны именно сегодня.
– Так, а я уже прав на них не имею? – Вмешался Джеймс.
– Слушай, Джеймс, – повернулся к другу Сириус, – давай объективно. Тебе они сегодня не нужны, а вот нам с Ремом… – он повернулся к Люпину и взял со стола пирожное, а затем отдал их Питеру и велел спрятать за спину. – Карта – надкусанное пирожное, мантия – целое. Выбирай, в какой руке?
– В правой.
Питер достал из-за спины надкусанное пирожное и отдал его Римусу.
– Вот и решили. Тебе – карта, мне – мантия.
– А ты-то куда собрался? – Люпин отложил десерт.
– Эээ, ребята, тут строжайшая тайна.
– И для этого тебе нужен Питер? – Вклинилась в спор друзей я.
– Питер? – Сириус повернулся к другу. – Зачем ты им сказал?
– Я просто… мне… – Петтигрю замялся и покраснел.
– Питер нужен был мне, но, видимо, ты для него важнее. – Ответила за парня я.
– Прости, малышка-Мэри. Я – всеобщий любимчик. – Сириус снова отшутился. – Удачи сегодня в Хогсмиде.
– Но… как же я пойду, если меня наказали? – Повернувшись к Римусу, спросила я.
– Не переживай, Вилсон отпустит тебя еще до ужина. Встретимся здесь, а дальше я проведу тебя… – Люпин снова наклонился ко мне слишком близко, и я почувствовала, как щеки покрываются румянцем, а потому поспешила спрятать лицо волосами и уткнулась в тарелку.
После обеда я направилась отбывать наказание за Петтигрю и чуть не уснула, перебирая старые сочинения студентов и карточки с оценками, раскладывая их по алфавиту и переписывая выцветшие бланки. Занятие это затянулось, и на ужин я не успела – Вилсон отказывался отпускать меня раньше, чем закончится разбор пяти коробок, а потому освободилась я, когда комендантский час был уже на исходе. Я медленно вышла из кабинета и собиралась направиться в башню – очевидно, что затея с Хогсмидом переносилась на неопределенное время, как вдруг кто-то коснулся моего плеча. Я взвизгнула и обернулась, попутно достав палочку.
– Эй, это всего лишь я. – Римус поднял руки вверх, показывая, что сдается.