– Никогда об этом не слышал. Ну, я поищу.
– Бесполезно, в библиотеке ничего о них нет.
– Но не в запретной секции…
– У тебя есть туда допуск?
– Нет, но есть кое-что получше. – Он улыбнулся. – Покажу как-нибудь.
Мы принялись за работу и уже через час закончили два сочинения. Рем исправил свой почерк на мой, высушил свитки и вручил мне. Затем он поцеловал меня в лоб и пожелал спокойной ночи.
– Где ты была, Мэри? – Алиса сидела на кровати Марлин и играла с ней в карты. Лили читала книгу, а Доркас полулежала, наблюдая за поединком Стоун и МакКиннон.
– Римус помогал с заданием от Вилсона.
– В своей комнате? – Марлин хмыкнула.
– Да, а что? – Я скрестила руки на груди, и, не дождавшись ответа вышла в ванную.
МакКиннон захихикала, но я не обратила на это внимание – мои мысли все еще занимала трагедия Доркас.
На следующий день на занятии у Вилсона я решила не терять время, а заняться сочинением. Переписывая одно и тоже другими словами, не заметила, как отвлеклась на лекцию профессора.
– …таким образом вы можете отследить волшебника по его личным вещам. Стоит обзавестись предметом его гардероба, и вуа-ля! С помощью памяти этой вещицы выйти на след владельца…
Я уронила перо и вскочила:
– Простите, профессор… мне нужно… – Не закончив фразу, покинула кабинет и опрометью бросилась в больничное крыло.
В коридоре меня остановила Макгонагалл:
– Мисс Стюарт! Кабинет профессора Вилсона в другой стороне!
– Да, я знаю, профессор. Я… мне просто… – пытаясь отдышаться и объяснить свое поведение закашлялась, – это по поводу моей памяти. Правда! Не может ждать!
Воспользовавшись замешательством декана, я продолжила свой путь. Ворвавшись в больничное крыло, застала мадам Помфри над второкурсником с Пуффендуя, который откашливался чем-то темно-синим.
– Что случилось, дорогая? – Она оставила мальчика с тазом в руках. – Снова приступ?
– Нет. Простите, у вас не остались мои вещи? Те, что были на мне в тот день?
– Конечно. – Женщина прошла в комнату. – Они вот здесь.
Она подала мне аккуратно сложенную стопку одежды.
– Спасибо! Большое спасибо!
– Так что случилось?
– Я позже все вам объясню! – Снова не замечая ничего на своем пути, бросилась к кабинету Дамблдора.
Директор оказался на месте, и, впустив меня, был удивлен моим встревоженным состоянием. Я рассказала ему о лекции профессора Вилсона и протянула стопку своей одежды.
– Мы можем узнать последнее место, где я была! Вещевая память, профессор!
– Хмм… стоит попробовать. Это интересное предположение.
– Я не стала ничего предпринимать самостоятельно.
– Это верно. – Он провел рукой по бороде. – Что ж, давайте проверим вашу теорию.
Мне не терпелось скорее разгадать тайну своего появления в Хогвартсе, найти хоть какую-то зацепку, узнать, откуда я. Заклинание вертелось на языке, но я уступила Дамблдору возможность провести расследование, боясь испортить что-то. Он взмахнул палочкой, и золотая дымка появилась над одеждой. Она поднялась в воздух и рассеялась под потолком.
– Ничего не понимаю… – Выдохнул директор.
– Что? Что не так? – Я почувствовала, как внутри меня снова что-то оборвалось.
– Боюсь, здесь такая же ситуация, что и с памятью вашей палочки. Вещи совершенно новые.
Я без сил опустилась на пол и буквально зарычала от безысходности.
– Подождите отчаиваться, мисс Стюарт.
– А память замка? – Вдруг вспомнились слова Римуса о том, что Хогвартс хранит информацию обо всех своих студентах. – Что, если через нее выйти на портал, через который я попала сюда?
– Да… интересная теория, но, для этого вам необходимо изучить легилименцию на высшем уровне – таком, чтобы вступать в связь с памятью древних домов, а, принимая во внимание тот факт, что на вашей памяти стоит сильнейший блок… боюсь, это вряд ли осуществимо. Но мы придумаем что-нибудь! А пока, – он помог мне подняться и подал вещи, – вы сможете обновить свою мантию.
– Спасибо, профессор.
Возвращаться к Вилсону мне не хотелось, а потому я поплелась в музыкальную гостиную – там меня уже ждала верная спутница – серая кошка.
– Привет. – Я наклонилась, чтобы погладить ее, но та снова увернулась. – Все еще нельзя? Что ж, присаживайся. – Позвав ее, я похлопала по подушке рядом с собой.
Затем взяла в руки гитару и наиграв несколько аккордов, заплакала. Кошка громко мяукнула, чем привлекла мое внимание.
– Ты, как я смотрю, без ошейника. Вот и я… ничья. Ничего… совершенно ничего… память никогда ко мне не вернется! – Со злости я скинула вещи на пол и встала, чтобы поставить гитару на место, но тут взгляд мой остановился на мантии – отложив гитару, я наклонилась и взяла ее в руки, ощупала и осмотрела – это был дорогой материал, теплый и ноский. В потайном кармане я нашарила несколько галлеонов, что меня несказанно удивило – кошка тоже подошла ближе и изучала мантию вместе со мной. Остальные вещи тоже оказались хорошими и дорогими – я рассмотрела их все.
– Значит, я не бедна, как думаешь?
– Мяу.
– Согласна. Стоит оставить их прозапас.
Вечером я рассказала обо всем Римусу и Сириусу, но и они не смогли придумать ничего нового, а потому мы решили на время отложить мысли о моей памяти.
Lea Michele – Auld Lang Syne
Теперь вечера я проводила в комнате Рема, читая, играя на гитаре, выполняя домашнюю работу – мы становились все ближе. Накануне выходного я задержалась дольше обычного – читая книгу, уснула, соблазненная мягкостью его подушек. Проснулась оттого, что несколько холодных капель воды упали мне на лицо, а затем теплые губы Рема коснулись моих. Я открыла глаза и снова закрыла их, растворяясь в поцелуе – мои руки по привычке обвили его шею, а пальцы я запустила в мокрые волосы – Люпин только что вышел из душа. Он притянул меня к себе, провел рукой по спине и запустил ее под свитер, впервые коснувшись моей голой спины. От такого я сама опустила руки ему на спину и поняла, что он обнажен. Отстранившись, скользнула взглядом вниз – на Римусе были лишь пижамные штаны – и тут же залилась румянцем.
– Ты так сладко спала, что я не мог не любоваться тобой, а когда понял, что смахиваю на маньяка, решил разбудить. – Отшутился Люпин.
– А сколько времени прошло?
– Думаю, уже полночь.
– Мне пора идти. – Я быстро встала, надеясь, что он не заметит моего волнения.
– Я закончил твое сочинение. – Он и сам смутился. – Оказывается, вейлы и оборотни – лучшие союзники. Магия вейл не действует на оборотней, а оборотни не причиняют вреда вейлам даже в волчьем обличье.
– Почему?
– Не знаю. Там какая-то сложная древняя магия. Я нашел лишь старый миф о том, что, когда первого человека прокляли таким образом, лишь вейла встала на его защиту. Кажется, была его женой… Она пыталась снять с него это проклятье, но, в конце, он убил ее, а, испуская дух, она завещала, что станет первой и последней вейлой, погибшей от волка.
– Какая трагичная история.
– Да, есть мнение, что именно за эту выходку весь род вейл прокляли, лишив их права быть счастливыми в любви и даже выходить замуж.
– Да уж… большая цена.
– Но это все больше похоже на сказки. Хотя, думаю, Вилсон останется доволен.
– Спасибо, Рем. – Я потупила взгляд.
Он встал и по обычаю проводил меня до двери, поцеловав на прощанье в лоб. В этот момент я опустила голову и заметила на его теле следы от когтей.
– Римус?.. – Я подняла руку, не смея коснуться жутких шрамов на теле.
– А… это… Сириус перестарался.
– Что? Когда это случилось? – Шрамы выглядели свежими.
– В прошлое полнолуние. Не бери в голову.
– Нет! Расскажи мне! – Я снова села на кровать и приготовилась слушать.
– Обычно я довольно спокоен… по словам ребят даже в волчьем обличье. Но в этот раз что-то было не так. Они втроем не могли меня остановить, и Сириусу пришлось сцепиться со мной не на шутку. Ерунда, все быстро зажило.
Пока Рем рассказывал о прошлом полнолунии я рассмотрела его тело еще внимательнее – тут и там виднелись шрамы от укусов, порезы, царапины, следы когтей и ссадины.