– Прости меня, Мэри. – Прошептал он мне на ухо. – Мы можем поговорить?
– Уже поговорили. – Мне было больно так отвечать ему, но снова выслушивать обвинения и крик не хотелось. – Я побуду одна сегодня. Песня для тебя, кстати.
Всучив гитару подошедшему Сириусу и отвернувшись, я поплыла по течению толпы, которая просила продолжить начатое, но теперь, увидев, что инструмент я отдала, обратили свое внимание на Блэка, а я смогла спокойно выйти и подняться в гостиную, оттуда в свою комнату и, плотно задернув шторы, лечь в кровать. Уснуть долго не получалось – в голове всплывал разговор с Люпином, все его злые, обидные фразы, и неожиданно добрый, пропитанный теплотой и заботой, разговор с Макгонагалл. Через несколько часов все же удалось уснуть, а, когда я снова открыла глаза, за окном уже было темно, а в комнате сидела Доркас – она читала на кровати, отпивая из чашки какао, на кровати Алисы же расположилась Лили, которая сверяла какие-то списки и делала пометки.
– Проснулась, соня? Уже скоро ложиться пора, а ты все спишь. – Прокомментировала мое пробуждение Доркас. – Заболела?
– Нет. Просто решила провести день в постели.
– И Макгонагалл не вытянула тебя?
– Не сегодня.
– Везет. – Вздохнула Кас и подняла вверх руку, на которой красовался здоровый синяк. – А мы вот с мистером Вилсоном развлекались. Я почти одолела его. Завтра попробую снова.
– Поздравляю. – Вяло протянула я, откидываясь обратно на подушки.
– Мэри, можно с тобой поговорить? – Ко мне подсела Эванс.
Доркас встала и молча вышла из комнаты, оставив нас наедине.
– Не знаю, что у вас произошло с Ремом, но он очень переживает и беспокоится о тебе.
– Постой. – Перебила я ее. – Это он просил тебя поговорить со мной?
– Нет, просто я вижу… – Она теребила край моего одеяла. – Прости, если лезу не в свое дело, просто мне кажется, что вы такая замечательная пара и… и мне бы не хотелось, чтобы вы потеряли друг друга.
– Мы не потеряем. – Я взяла подругу за руку. – Все наладится, не волнуйся.
– Вообще-то это была моя речь. – Засмеялась Лили. – Послушай, Мэри. Дай ему шанс, Рем очень хороший и…
– С чего ты взяла, что он виноват?
– Ну, он сидит там внизу и ждет тебя. Ни с кем не разговаривает и, честно говоря, выглядит просто ужасно.
– А сколько уже времени?
– Почти девять.
Я прикинула, сколько могла проспать и уточнила:
– Он ждет меня вот уже… шесть часов?
– Да, примерно. Никуда не уходит, сидит на месте и не шевелится.
– Ладно, я поговорю с ним.
– Надеюсь, вы помиритесь. – Она пожала мою руку и вышла из комнаты.
Я вовсе не ожидала и совсем не хотела, чтобы Рем так переживал. Приведя себя в порядок, быстро спустилась в гостиную и, заметив Люпина, обошла его кресло и закрыла глаза ладонями, затем наклонилась и прошептала на ухо: «угадай, кто?». Римус дернулся и обернулся. Он молча смотрел на меня, но я видела всю боль, что он испытывал, в его глазах. Опустившись на подлокотник, я снова наклонилась к его уху:
– Больше никогда не кричи на меня.
– Не буду. – Хрипло ответил он, прокашлялся и повторил. – Никогда не буду. Прости.
– И больше никогда не сомневайся в том, что достоин любви. Моей в особенности.
Он кивнул, а затем, сначала осторожно, как бы спрашивая разрешения, а потом, не получив отказа, с силой, крепко прижал меня к себе. Я соскользнула с подлокотника и оказалась у него на коленях – Римус зарылся лицом в мои распущенные волосы где-то между ключицей и шеей и выдохнул.
– Эй, голубки, найдите комнату! – Крикнул кто-то из младшекурсников, но мы и не подумали отстраняться друг от друга. Я перебирала волосы Ремы – светло-каштановые, они струились меж пальцев, а он прижимал меня к себе, нежно целуя в шею.
– Пойдем?
– Да. – Я встала и уже направилась было в его комнату, но Римус потянул меня к выходу.
– Куда ты?
– Я должен показать тебе одно место.
– Но ведь уже отбой и… как мы вернемся?
– Не переживай об этом. Все же с тобой староста. – Он слабо улыбнулся.
Мы вышли из гостиной и направились вниз по лестнице, затем, свернув в несколько коридоров, снова спустились и остановились у третьей статуи по правую руку.
– Сейчас-сейчас. – Римус шарил рукой в нише, пытаясь что-то отыскать, а я осматривалась.
– Кажется, там кабинет Макгонагалл. Ты действительно хочешь, чтобы мы были здесь?
– Еще секунду, Мэри. – Он вытащил из потайного места сверток и развернул, затем достал мантию и укрыл нас.
– Это ваше потайное место?
– Да, мантию оставляют здесь на случай непредвиденных обстоятельств. Иногда.
– Точно! Мы с Сириусом прятали ее, когда… когда на меня напал Малфой, а Филч вел нас к Макгонагалл.
– Последний раз я брал ее отсюда, когда ходил в запретную секцию для твоего сочинения.
– Ты все-таки нарушил правила?
– Совсем немного. И это ради тебя, так что… – Он улыбнулся и прикоснулся губами к моему виску.
Я растаяла и обняла его. Сейчас во всем мире не было места безопаснее для меня, чем объятья Римуса посреди коридора Хогвартса под мантией-невидимкой.
– Идем. – Рем потащил меня наверх.
Добравшись до восьмого этажа, Люпин вышел из-под мантии и стал расхаживать вдоль стены, сморщив лоб и шепча что-то себе под нос.
– Римус, тебя могут заметить. – Я осталась под мантией и всей душой желала, чтобы он присоединился ко мне, но староста проигнорировал мою просьбу, прошел еще раз вдоль стены и, наконец, вернулся, взял меня за руку и повел к двери, которой, клянусь бородой Мерлина, секунду назад там не было.
– Что? Откуда?
– Это Выручай-комната, Мэри. Она появляется только тогда, когда действительно нужна. Но тебе придется подождать меня здесь. Под мантией ничего не бойся.
– Ладно.
Рем вынырнул из-под прозрачного покрывала и скрылся за дверью. Я стояла, облокотившись о стену и думала о Замке – сколько всего неизведанного здесь таится, сколько еще мне предстоит узнать, и мной овладевало чувство прекрасного ожидания. Люпин вскоре вернулся за мной, велел закрыть глаза и ввел в комнату. Когда мантия была сброшена, и мне разрешили открыть глаза, я увидела, что комната преобразилась в копию гостиной Гриффиндора. На столе у камина был сервирован ужин, горели свечи, а в вазе стояли цветы.
– У нас так и не было настоящего свидания. Так что вот… – Он опустил глаза и покраснел.
– Очень красиво, но… где ты все это взял? – Я опустилась в кресло и вдохнула запах роз, что стояли на столе.
– Вызвал домовиков. К сожалению, комната не может создавать еду сама.
– Закон Трансфигурации Гэмпа. – На автомате ответила я.
– Именно. – Рем подошел и обнял меня сзади. – Ты такая умница. Мне так повезло.
Мы сели ужинать и проговорили весь вечер – наконец-то получилось обсудить сложившуюся ситуацию спокойно, мы извинились друг перед другом, я пообещала, что никогда больше не приду к Рему в полнолуние, даже если смогу обращаться в животное, а он, смутившись, попросил прощения за нашу последнюю совместную ночь.
– Тебе не нужно извиняться. – Я тоже покраснела. – Мне все понравилось.
После ужина очень кстати пришлась большая, удобная кровать, оказавшись в которой, я прижалась к Рему всем телом и погрузилась в дрему. Уже через сон я попросила его: