Рон протянул девушке сложенную несколько раз записку.
«Темному Лорду.
Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал – это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что, когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного. Р.А.Б.» Саманта нежно провела пальцем по аббревиатуре. Ее отец догадался о крестражах, за что и поплатился жизнью – Тереза была права, он вовсе не плохой человек!
– Где вы это взяли?
– В ложном медальоне, который Регулус оставил… прости, можно его так называть?
– Разумеется, Рон, что за глупости.
– Так вот… он оставил эту записку в ложном медальоне, который положил на место настоящего. Мы долго думали – кому он мог отдать настоящий медальон, даже спросили Кикимера, но он весь скукожился, как старый изюм, и ничего толком не рассказал. Вот я и подумал, кому, как не твоей матери, Терезе, я имею ввиду, он еще мог доверить такую находку?
– Но мама никогда об этом не говорила.
– Это ведь, наверное, строжайшая тайна! Так вот, только ты теперь сможешь его достать. Она ведь наверняка хранила его в la rose blanche, а мы туда точно попасть не можем.
– Да, у мамы был один тайник, в котором даже я ни разу не была… Но что насчет Кикимера? Почему он не ответил?
– Хоть Сириус и велел ему слушаться меня, но домовик не хочет. Говорит, что принадлежит семье Блэк, и только… – Гарри снова почесал макушку.
– Да? Ну, давай я вызову его.
– Что? Сюда? – Гермиона занервничала. – А он не выдаст нас?
– Как тогда Сириуса? – Саманта вспомнила, как была зла на домовика. – Мы все предусмотрим. Так что? Я зову?
– Наверное… – Поттер неуверенно оглядел друзей, никто не знал, стоит ли идти на такой риск.
– Кикимер! Я вызываю тебя, слуга дома Блэк. Явись и услужи своей хозяйке!
Не прошло и минуты, как старый эльф появился перед Самантой и склонился в поклоне:
– Кикимер здесь, госпожа. Кикимер думал, что госпожа погибла. Госпожа – сильная ведьма! Кикимер рад…
– Довольно! – Блэк не чувствовала прежней ненависти к этому существу – лишь жалость. – Отвечай на вопросы всех присутствующих, и постарайся обойтись без комментариев.
Кикимер кивнул.
– Мой отец отдавал тебе такой медальон?
– Да.
– Куда ты его дел?
– Кикимер не может рассказать. – Эльф отвернулся. – Кикимер дал клятву.
– Кикимер! – Голос Саманты дрогнул. – Ты должен рассказать, что случилось в тот день! Что случилось с моим отцом?
– Кикимер обещал хозяину Регулусу молчать!
– Я – его дочь. По праву наследования его тайна – моя тайна, а все они, – Саманта указала на друзей, – мои доверенные лица.
Затем она опустилась на одно колено и заглянула в глаза домовику, который опасался ее взгляда, да и ее саму.
– Прошу тебя, Кикимер. Я ничего о нем не знаю. Если ты расскажешь, что случилось с моим отцом, это… это поможет мне. Я всегда считала его недостойным, слабым и подлым. Только ты можешь развеять мои сомнения.
– Хозяин Регулус не был таким! Он был очень смелым! Хозяин Регулус спас Кикимера!
– Пожалуйста, – Саманта протянула руку и погладила домовика по сморщенной коже на голове, – мне нужна твоя помощь.
Brand X Music – Brothers Betrayal
Глаза Кикимера наполнились слезами, он с благоговением подставил голову рукам Саманты и горько заплакал. Бурча себе под нос правила эльфов и вспоминая кодекс тайн, утвердительно качал головой, повторяя: «наследование… тайна отца… тайна дочери…», пока, наконец, не успокоился, и не смог членораздельно рассказать о случившемся двадцать лет назад.
– Это было… было давно. Хозяин Регулус позволил Темному Лорду взять Кикимера туда, куда ему будет угодно. Темный Лорд не сказал Кикимеру, что они станут делать, но взял Кикимера с собой в пещеру у моря. А за той пещерой была другая, гораздо больше, и в этой пещере было огромное черное озеро… Это был жуткое, страшное, темное место. На острове была ча-чаша. – Эльф начал всхлипывать от нахлынувших воспоминаний. – И Кикимер пил из этой чаши… и горел изнутри… Кикимер видел страшное…
– Что было потом? Регулус тоже там побывал? – Перебил домовика Гарри.
– Хозяин Регулус узнал обо всем, да. Он жалел Кикимера, хозяйка Тереза лечила Кикимера… – Воспоминания явно приносили страдания домовику. – А потом хозяин Регулус попросил отвести его в то страшное место. Он выпил все зелье… все! Кикимер просил дать ему пить… но хозяин Регулус все сделал сам… – По щекам домовика текли слезы, когда он вспоминал страшные муки любимого хозяина. – Он отдал медальон Кикимеру. Дал приказ уничтожить его… Но Кикимер не мог, как ни старался… и тогда Кикимер вспомнил, что хозяин Регулус велел все доверять хозяйке Терезе. Кикимер рассказал ей о медальоне. Хозяйка Тереза забрала медальон. Кикимер больше не пытался уничтожить медальон. Кикимер подвел своего хозяина.
– Ты не подвел его, Кикимер. – Гарри тоже опустился на колени рядом с домовиком. – Ты все сделал правильно. И мы уничтожим этот медальон. А знаешь… знаешь что? Возьми этот. Он ведь принадлежал хозяину Регулусу… думаю, он был бы рад отдать его тебе. За все, что ты сделал для него.
Кикимер осторожно протянул ладонь, касаясь медальона с опаской, поглядывая на Саманту.
– Бери. – Кивнула она, и домовик подчинился, заходясь рыданиями.
Наконец, успокоившись, он сел напротив хозяйки и постарался подавить икоту. Его беззубый рот исказила улыбка, а глаза будто бы просветлели.
– Ты никому не должен рассказывать, что видел нас. Ни одной живой или мертвой душе. – Саманта раздумывала как бы еще обезопасить их путешествие, но Кикимер был так счастлив иметь медальон Регулуса, найти поддержку и открыть, наконец, душу, что не стал бы рассказывать о них и под страхом самой позорной для домовика смерти. – И ты должен слушать Гарри, Рона и Гермиону, как своих полноправных хозяев. Выполнять все, что они скажут.
– Кикимер должен служить «грязнокровке»?
– И ты никого больше не назовешь «грязнокровкой». – Добавил Гарри.
– Кикимер понял. Кикимер готов служить.
Саманта встала и прошлась по палатке.
– Ты можешь достать еды?
– Да, хозяйка.
– Принеси нам все съестное, что сможешь раздобыть на Гриммо 12. Лучше в готовом виде. Если Сириус спросит, ответь, что служишь хозяину Поттеру. Обо мне не упоминай ни в коем случае!
– Кикимер понял. Кикимер может приступать?
– Да.
Домовик исчез, щелкнув пальцами, а друзья снова собрались за столом, чтобы обсудить то, что они узнали.
– Все сходится. – Рон ударил ладонью по столу. – Медальон в la rose blanche! Осталось только достать его. Есть идеи, как туда проникнуть?
– Может поручить это Кикимеру? – Лишь Гермиона заметила, что Саманта не была настроена на решительные действия спустя сутки после возвращения.
– Кикимер не сможет проникнуть в тайник. Там магия на крови. – Саманта встала из-за стола. – Извините. Мне нужно подумать.
Она вышла из палатки и отошла к краю возведенной защиты, затем обернулась и переступила границу. Трансгрессировав, оказалась у Озера и, растопив по центру небольшой участок, опустилась на колени у образовавшейся проруби. Блэк согнулась пополам от нахлынувших на нее эмоций – возвращение в свой мир, предательство Северуса и эти ужасные факты о смерти Регулуса… Рыдая, она кричала, как раненый зверь, проклиная судьбу и все, что выпало на ее долю. Оказавшись одна, она смогла, наконец, осмыслить то, что с ней приключилась, и начинала безумно скучать по времени, что провела в беспамятстве. Быть Мэри Стюарт – это казалось ей настоящим счастьем. Засыпать и просыпаться, не имея на плечах груза прошлого, вины за грехи и горечи потерь. Жить ради улыбок друзей, становиться лучше и познавать себя новую. Как же больно потерять эту жизнь! Как несправедливо! Саманта ударила кулаками по льду, и он затрещал. Тогда она заглянула в черную воду, поднеся лицо так близко, будто хотела напиться. В сгущающихся сумерках отражение ее быстро блекло, и она отстранилась, затем закатала рукав свитера и опустила левую руку в ледяную воду по локоть. Она шарила пальцами, пока их не свело и не стало покалывать. Сама не зная, чего хочет добиться, опустила и вторую руку, спрятав палочку в карман. Возможно, она ждала, что, окунувшись в воду, навсегда избавится от всей этой боли или что оттуда ее вдруг вытащит Римус… или Джеймс… или Сириус… Сириус! Быстро вытащив руки, обдала лицо ледяной водой и отползла от края проруби. Что бы ни было, как бы тяжело не давался новый день – она не имела права оставить его! Только не своего дядю, не того, кто заменил ей отца, в котором шестнадцатилетняя Саманта нуждалась больше всего. Не того, кто первый объяснил ей, что она в первую очередь волшебница, а уж потом вейла и чудовище. Не того, кто всегда защищал ее – будь то обычный пьяница в темном переулке у бара или сам Лорд Волан-де-Морт. Сириус уже однажды похоронил ее, и больше она не причинит ему боли. Блэк поднялась, вытерла лицо и повернулась, чтобы трансгрессировать, но тут из-за одного из старых деревьев показался Гарри – он бежал, оскальзываясь на снегу и спотыкаясь о корни деревьев: