– Она так похожа на Терезу! – Саманта поставила чайник и закурила. – Вот кто должен был унаследовать все это царство с самого начала!
– Это только на первый взгляд. На самом деле она очень боится. И я ее не виню – это огромная ответственность для такой молодой девушки.
– Меня никто не спрашивал. – Хмыкнула Сэм.
– Но я и не говорил, что тебе такое по плечу. Это тяжелая ноша. Тереза взвалила ее себе на плечи двадцать лет назад, и с каждым днем становилась сильнее. Ее закаляли самые ужасные вещи… жаль, что и на ваш век такого хватает.
– Тебе стоит вернуться к своим обязанностям. Я вполне управлюсь здесь сама. Кикимер! – Позвала Саманта. – Отправляйся в коттедж «Ракушка», узнай, там ли Гарри Поттер.
– Слушаюсь, хозяйка Саманта. – Эльф исчез, и через мгновение вернулся. – Хозяина Поттера нет в коттедже. Он ушел сегодня утром. Так сказали Кикимеру.
– Нужно передать Гарри крестраж. А пока, – она снова надела его, – лучше не оставлять его без присмотра.
– Я не могу оставить тебя. Тем более теперь.
– Все в порядке, Сириус. Мы просто поменялись ролями – ты теперь – надежда Франции, а я – заложница Гриммо 12.
– И что ты намерена делать со своим благоверным?
– Ничего… пока. Мне нужно подумать.
– Не предпринимай ничего без меня, договорились?
Саманта неуверенно кивнула, но тут же перевела разговор:
– Ты сегодня вернешься?
– Думаю, что нет. И завтра, скорее всего, задержусь. Я ведь так и не зашел к Рему и Тонкс. Не будешь скучать?
– Нет. Займусь домом. Ты иди. – Она обняла Сириуса и отступила.
– Мне все равно не хочется оставлять тебя.
– Что бы со мной ни было, Франции ты нужнее.
Сириус в очередной раз поцеловал племянницу в лоб и скрылся в зеленом пламени камина. Саманта же, оставшись одна, снова просмотрела воспоминания Снейпа, а потом долго стояла у окна, наблюдая за прохожими и замаскированными Пожирателями. Она чувствовала, как боль от увиденного перерождается в злобу, и уже готова была выйти на улицу и задать слугам Лорда хорошую трепку, как вдруг взгляд ее упал на комнату отца. Впервые она не побоялась войти туда в полном одиночестве, но тут же замерла на пороге – Сириус перенес все ее личные вещи из la rose blanche и black nest и сложил в комнате Регулуса в больших коробках – разобрать их, по видимому, он так и не смог, а потому тут хранились вперемешку их совместные колдографии, ее кубки и зачарованные камни. Достав горстку, Саманта постаралась вспомнить упражнение, которое ей показывал дядя, но мысли ее все время возвращались к воспоминаниям Снейпа, и сосредоточиться так и не удалось. Отбросив это занятие, принялась бесцельно слоняться по комнатам. Чем дольше ходила она по дому, тем больше впадала в отчаянье и уныние, а медальон на шее казался тяжелой, непосильной ношей – помимо потерянной жизни Мэри Стюарт, новых чувств к Римусу и забытых к Северусу, она ощущала еще и боль утраты Регулуса. О встрече с ним в теле Мэри старалась не думать, но голос, повторявший с такой любовью ее имя, упрямо всплывал в голове. К вечеру Саманта настолько обессилила, что легла спать прямо в гостиной, на диване. Забывшись тяжелым сном, проворочалась в постели до четырех утра, а затем встала и снова подошла к Омуту Памяти. Стянув медальон, Блэк отложила его в сторону и, перебирая колбы с голубоватым дымом, выудила одну и вылила ее содержимое в Омут.
– Давай же. – Сириус тянул ее за руку. – Тебе понравится!
– Нет, я боюсь!
– Ну, – он улыбнулся, – я же с тобой. Со мной ничего не бойся. Никогда.
– Ладно. – Она выдохнула и подала руку. – Только не отпускай меня.
– Никогда.
Сириус осмотрелся и, пользуясь невнимательностью охраны, вытащил запасную лестницу и стал подниматься наверх, периодически оборачиваясь и следя за тем, чтобы Саманта не отставала. Так, спустя несколько минут, они оказались на самом пике Эйфелевой башни.
– Иди сюда, – Сириус, расстегнув куртку, заключил Саманту в объятья, – смотри, красиво, правда?
– Нас ведь могут выгнать и арестовать! А если тебя узнают…
– Ты можешь хоть на минутку выбросить это из головы и полюбоваться закатом? Скоро и огни зажгут.
Они стояли в тишине, наблюдая за тем, как ярко-оранжевое солнце скрывается за горизонтом. Затем, начиная от Триумфальной Арки, стали загораться уличные огни и, дойдя до Башни, осветили ее тысячью маленьких фонариков.
– Это… это и правда невероятно! Спасибо тебе! – Саманта повернулась к Сириусу.
– Вот, так-то лучше!
Вынырнув из воспоминания, Блэк почувствовала, что ей стало легче, и, достав следующий флакончик, также вылила его содержимое в Омут.
– Уверен, что сможешь со мной тягаться?
– На все сто. Ставлю эту вазу и еще вон ту, как ее… ну, ты поняла.
Саманта рассмеялась:
– Зачем мне подставка для пластинок?
– Ты что? Она очень ценная! Практически фамильная драгоценность. А ты что предложишь в ответ?
– Хмм… – Она потерла подбородок, словно в задумчивости, – у меня есть бриллиантовые серьги, ставлю их.
– Тереза не будет ругаться? – Вмешался Римус. – Или ты уже сама распоряжаешься своим имуществом?
– Вообще-то, я уже совершеннолетняя. – Ответила Саманта и показала Люпину язык.
Он рассмеялся:
– Что ж, тогда будем считать, что пари заключено.
Саманта, Сириус и Римус по очереди перенеслись в la rose blanche, затем вышли в Летний сад и направились к конюшням.
– Не боишься проиграть? – Спросил Римус у девушки.
– Я не проиграю.
Сириус рассмеялся:
– Ну, истинная Блэк.
– Сириус, нам еще нужно утвердить маршрут, в прошлый раз ты срезал.
– Это ты забыла куда поворачивать.
– Вот и нет!
– Вот и да!
– Угомонитесь, вы, оба! Маршрут построю я, – Римус разнял сцепившихся Блэков, – и поставлю сигнальные отметки.
– Ты слишком ее балуешь! – Буркнул Сириус.
– Ты слишком о нем печешься. – Парировала Саманта.
Блэк вынырнула из воспоминаний до того, как начались скачки, и снова оказалась в гостиной Гриммо 12. Ей становилось легче, и она догадалась, что от тяжести крестража, как и от дементора, помогают хорошие воспоминания. Протянув руку, вытащила еще одно – самое счастливое и, вылив его в Омут, нырнула.
– Солнце просто отличное! – Ирен отложила книгу по судебной практике последних лет и перевернулась на спину, подставив лицо теплым лучам.
– Даже странно, что в конце мая так жарко. – Альбина чертила с помощью волшебной палочки знаки на песке.
– Мы же в Летнем саду. – Ответила ей сестра.
– Она права, даже для Летнего сада жарковато. – Саманта сбросила с плеч накидку и налила лимонад. – Хочется освежиться. Кто со мной купаться?
– Там воды-то по пояс. – Ирен снова перевернулась. – Я не пойду.
– Я с тобой. – Крис снял шляпу, которой закрывал лицо, лежа на песке. – Мисс Дьюкер, присоединитесь?
– Только дочитаю один отчет…
– О, мама… – Саманта обняла Терезу за плечи, – ты вообще умеешь отдыхать?
– Я – Министр магии, мне нельзя отдыхать. Вот если бы вы все пошли по моим стопам, дел у меня, может, и поубавилось бы, а так…
– О, нет! Я ничего не слышу, – Саманта, смеясь, закрыла уши и бросилась к ручью, – не слышу, не слышу, не слышу.
Не успела она ступить в воду, как рядом в ручей влетел большой черный пес, обрызгав ее.
– Сириус! – Сэм рассмеялась. – Что ты творишь?
Julie Fowlis – Into the Open Air
Пес начал прыгать вокруг девушки, виляя хвостом, и не давая шагу ступить без шуточного нападения. Саманта стала брызгаться водой в ответ и, спустя несколько минут, они оба были мокрые с головы до ног. К ним присоединились Крис и Альбина, завязалась шуточная потасовка, а вскоре подошла и Тереза и, разобравшись кто в чьей команде, постаралась поймать черного пса или плеснуть в дочь водой. Уморившись, все сели сохнуть на берегу. Сириус, все еще в образе собаки, вышел и, отряхнувшись, лизнул Саманту прямо в нос. Она заливисто рассмеялась, откинулась на спину и повалила пса. Вскоре к ним присоединилась Ирен, и шуточная схватка продолжилась. Наконец, промокшие, уставшие, сорвавшие голоса от визга и смеха, они уселись на песке и Саманта запела. Покинув и эти воспоминания, Саманта налила себе чай и снова выглянула в окно – Пожиратели не покидали свой пост, пытаясь высмотреть Гриммо 12 или разглядеть в редких прохожих Сириуса. Вспоминая слова Дамблдора, она злилась, но не могла не признать его правоту – ее сила совершенно бесполезна для этой войны. Вот она – сила, которая может уничтожить крестраж, а вот крестраж – лежит перед ней, но все равно она не в силах что-то сделать. После возвращения Сириуса и убийства змеи от ее души остался лишь осколок, который едва теплился в ее искалеченном теле, и рисковать последними ростками жизни она не хотела – вопреки всему, что творилось в мире, что могло еще произойти и сколько ей предстояло еще вынести, в том числе, и возможную потерю близких, Саманта Блэк отчаянно хотела жить. Когда чай в ее кружке остыл, Саманта достала еще одно воспоминание и, прежде чем снова водрузить на шею медальон, погрузилась в него.