И всё же, не знаю, почему, я надеюсь, что из этой встречи, которая меня ожидает, выйдет что-то большее, чем просто получение необходимой мне вещи… Разговор, может быть.
Ориентируясь сначала на свет, а вскоре ещё — и на звук, я оказался совсем близко к опушке, где он остановился на ночлег. Мне хотелось как можно дольше оставаться незамеченным. Хотелось изучить его, чтобы понять, к чему стоит готовиться. К моему невезению, оказалось, что его конь был сейчас здесь. Эта скотина учуяла моё присутствие даже раньше, чем я успел нормально осмотреть место ночлега, и начала с громким ржанием беситься. Наверное, если бы он не был привязан к дереву, то уже кинулся в лес, считая монстров безопаснее меня. Тупое животное.
Конечно, опытный воин сразу догадался, что рядом опасность. И он был к этому готов. Вскочил, схватился за меч и начал ждать прихода нечисти. Конь до сих пор не успокоился, чувствуя моё присутствие, значит, мне не было смысла прятаться и дальше.
Моё появление на опушке, ожидаемое, удивило и даже напугало его. Он ожидал увидеть какого-нибудь зверя или монстра, может быть, Инриго, но никак не меня.
Какое-то время я просто стоял и ничего не предпринимал, нервируя его этим бездействием. Не знаю, чего я жду. Мне ведь всего-то нужен волшебный меч, который висел у него за спиной. Но я медлил, и медлил он. Хотя напасть он хотел, я видел эту страшную ненависть в его глазах. Но Стив не торопился, ведь глупцом не был. Уверен, он не забыл наше сражение, он прекрасно смог оценить мою силу, поэтому понимает, что в прямом бою со мной, тем более в одиночку, не справиться. Ему остаётся лишь искать подходящий момент для подлой атаки, когда я потеряю бдительность.
Прошло уже больше двадцати лет, как я покинул дом и как рухнула наша небольшая семья… из-за меня. Долгое время я не вспоминал о прошлом, не вспоминал о тех, с кем рос, не вспоминал об убийстве. И вот теперь я вижу последствия своего поступка… Конечно, я могу отдаться слепой ненависти к этому человеку, но это будет неправильно. Мой брат… Моё детство было напрямую с ним связано. И теперь я не могу без сожаления смотреть на то, кем он стал… Сколько ненависти было в его глазах, но я не скажу, что беспричинной. Ведь я, можно сказать, уничтожил его жизнь, превратил в фанатичного убийцу.
Сейчас агрессия с моей стороны была совсем некстати. Поэтому я просто подхожу к костру и сажусь рядом с ним. Брат стоял как никогда близко. Опасно, конечно, ведь теперь на меня наставлено остриё волшебного меча, которое способно меня убить. Поэтому я продолжал с особой бдительностью за ним следить.
Мой поступок, очевидно, удивил его, и Стив начал колебаться. Хотел напасть — боялся. Хотел поверить в мою смирность — боялся. В тот момент в воздухе повисла неприятная тишина. Может, нам всё-таки стоило хоть что-то сказать друг другу? Но только вот что? Разве между нами осталось хоть что-то, кроме вражды и взаимной ненависти?
— К чему эта грозность? Три года назад, мне казалось, ты усвоил урок, — пытаюсь говорить равнодушно, безучастно. Так часто делал Рэсай, когда хотел лукавить собеседнику.
— У меня нет выбора! Лучше сдохнуть, чем позволить таким, как ты, и дальше убивать невинных! — шипит он.
И это я-то считаюсь убийцей? Ха, смешно! Впрочем, я и не оправдываюсь, но слышать подобные обвинения от него — как минимум нелепо. Он забывается, но сколько жертв на совести его организации и, в частности, на нём? Сколько невинных погибло за стенами твоих пыточных и лабораторий? Скольких детей ты убил на потеху деревенщине?
— Не тебе быть судьёй, брат.
Нахмурился. Очевидно, моё обращение пришлось ему не по нраву.
— Не смей меня так называть, тварь!!!
— Смею. Ведь как ни старайся, но нашего общего детства стереть невозможно.
Он ничего не кинул в ответ, смолчал. Видимо, мои слова хоть и немного, но всё-таки подействовали на него, заставили его то ли задуматься, то ли вспомнить о прошлом.
И так, в тишине, прошло уже несколько минут. Кажется, сейчас для нас весь остальной мир просто замер, нам стало равнодушно всё, что нас окружало. Мы смотрели друг на друга и думали лишь о том, как жили эти двадцать лет… Однозначно, нам необходимо было встретиться.
Нарушил это затишье брат, когда неожиданно ослабил свою руку, в которой держал меч. Кто-то бы посчитал это глупым нюансом. Но мы оба были воинами и знали, какие значения имели подобные «мелочи». Он не собирался сдаваться, нет, этот жест означал его желание к перемирию… пусть даже и временному.
Вскоре Стив, тяжело вздохнув (видимо, с трудом им принималось нынешнее положение), покорно подошёл и присел к костру напротив меня. Его взгляд не изменился. Для него я самое страшное существо всех миров, разрушитель. Не скажу, что в этом нет правды, но всё же кое в чём он ошибался. Главный Хранитель до сих пор жив, и он гораздо опаснее меня, ведь он-то к людям не испытывал абсолютно ничего. При своём былом величии, он бы с лёгкостью расправился с моим миром и всеми людьми. Так что, Стив, я ещё не худший вариант.
— Мне жаль, Стив, — неожиданно для него произношу я. Искренне. Не вижу смысла язвить или лгать, когда мы здесь одни и, вероятно, больше никогда не встретимся. — Теперь я понимаю, насколько ужасным было то, что произошло в тот день по моей вине. Отец…
— Заткнись! — обрывает он меня яростным рыком. — Не смей его так называть! Он никогда не был тебе отцом!
— Был. Именно он воспитал меня.
— И в благодарность ты зарезал его, словно скотину!
— И сожалею об этом. Ведь спустя столько лет я наконец-то смог понять последствия моей ошибки.
Я вижу его гнев, он желает что-то мне ответить, возразить, оскорбить. Но пока что опять молчит, потому что не может собраться с мыслями. Что, не ожидал, что твой главный враг (или кем ты там меня считаешь) будет раскаиваться?
А я смотрю в его глаза и вспоминаю маленького озорного мальчика, которым его и запомнил. Всё наше детство мы были неразлучны. Эти прекрасные дни… Я с улыбкой об этом вспоминаю. Всё в те дни было проще. Мы были юны и наивны. Счастливые мы даже и помыслить не могли, что однажды окажемся врагами. Об этом долгое время я и не думал. Воспитание хранителей давало о себе знать. Я и думать столько лет не желал о прошлом. Считал это глупостью моей людской природы. Сейчас же я вижу последствия. Брат… Этого весёлого паренька ждала спокойная деревенская жизнь, жена, дети. «Скучно», — обычно так отвечали мы на подобные предречения отца. Нас можно понять, мы были юны, наша кровь кипела жаждой движения. Да и крестьянская жизнь — это явно не то, к чему следует стремиться. Но всё же лучше такая жизнь, чем то, кем он стал. Предводитель секты с радикальными взглядами, безжалостный убийца, на счету которого десятки загубленных жизней… Кто повинен в такой его судьбе? Я. И только я…
— Чего ты добиваешься?! — рыкнул он. — Заявляешься сюда. Действуешь мне на нервы. Что просто убить меня тебе недостаточно?! — его голос срывается, переходит в крик.
«Людям свойственно защищаться от неизвестности гневом», — говорил Рэсай. Как всегда, он не ошибся. Ведь сейчас происходило именно это. Для него я — неизвестность, как и мой мотив нахождения здесь, поэтому он злится, пытается скрыть свои слабости. Но я отчётливо могу видеть, как его терзает… отчаяние. Да я не ошибся, это именно оно. Удивительно.
— У меня нет в планах твоего убийства, брат. Я желал лишь поговорить с тобой.
— Да неужели?! — вспылил он, забывая даже о сути разговора. — Я двадцать лет искал тебя, тварь. Как знал, что издохнуть ты не мог. И вот, это произошло. Я смог добраться до тебя. Но в ту ночь… ты опять разрушил всё!!! Но убивать меня ты не стал… Нет! Оставил в живых, чтобы я видел, как из-за тебя опять рушится вся моя жизнь. Надеюсь, ты доволен! А теперь вали отсюда!!! — он не стал размениваться только словами, а вскоре нащупал на земле камень и швырнул в меня. Увернуться от такого снаряда не составило проблем, но и отвечать на его провокацию я не стал. Ему нужно было выговориться, и я дал ему эту возможность.
— На этот раз вини только себя. Я не просил тебя преследовать нас и убивать… её.
Как же больно оборачиваться в прошлое и понимать, сколько у тебя было возможностей, чтобы предотвратить самую главную трагедию своей жизни. Подумать только, если бы в тот день, в городе, я не столкнул её с крыши… Не было бы ничего этого… Она бы не упала, нас бы не обнаружили ни Висельники, ни Стив, мы бы могли спокойно сбежать, и нас бы никто не преследовал…