— Монстр, с которым ты якшался, получил по заслугам. Как жаль, что только он…
— Нет! — его слова меня задели, и я, сам того не замечая, прервал его браваду резким рыком. Видимо, это действительно было страшно, ведь Стив вмиг заткнулся. — Ты монстр. Ты убиваешь без жалости, без сожаления. Я монстр. До недавнего времени я вообще не ценил людские жизни. Но она — нет, — говорю я и, поднимая голову, смотрю на него, точно в его глаза. Хочу, чтобы он услышал, хочу, чтобы понял. — Ты убил невинную девочку, которая умела любить весь этот поганый мир. Даже к тебе она прониклась состраданием. Всё твердила мне о боли, которую увидела в твоих глазах. Мечтала тебе помочь… Помни об это, брат.
Последующий разговор не складывался. Он, сам того не понимая, задел болезненную для меня тему. Я снова ушёл в себя, погруженный в свою скорбь. Мой взгляд был направлен на пляшущий огонь костра… Как знакомо. Кажется, подними я голову, так вновь увижу её. Она сидит рядом и снова что-то готовит… Болезненные воспоминания. Прошло три года, а всё до сих пор так ярко…
Погрузившись в свои мысли, я мог и отвлечься. Нет, держать себя в руках я был способен, врага к себе я бы не подпустил. Но моя отстранённость всё равно выглядела многообещающей для него. Я был уверен, Стив воспользуется возможностью и попробует на меня напасть. Но он остался сидеть на том же месте.
Между нами вновь наступила тишина. Я не был против. Я привык. Да и думаю, я сказал достаточно. Так что тишина — это единственное, что сейчас нам было нужно. Он не хочет меня слушать. Он не верит мне…
— Сказал бы ты мне об этом тогда, три года назад, я бы и слушать не стал. Но вот сейчас… — такое неожиданное заявление с его стороны заставило меня удивиться. Выйдя из своих мыслей, я посмотрел на него и понял, что всё это время он изучал меня. Не знаю, что именно он смог увидеть, но это заставило его всё больше засомневаться в своих взглядах. Неужели он всё-таки прислушался ко мне? — То существо… та… женщина… Ты любил её? — его голос дрожал, этот его вопрос был уж очень неуверенным. Видимо, выводы, к которым он приходил, шли вразрез всем его убеждениям. До сих пор веришь, что Инриго — всего лишь монстры, сумевшие переселиться в людское тело? Зря. Очень зря.
— Любил, — кивнул я ему в ответ, — и люблю до сих пор.
С одной стороны, так открыто говорить о своей слабости перед врагом, было неправильно, но я не стал лгать ему. И, кажется, мой голос, мой взгляд были красноречивей меня самого, ведь Стив понял, что его месть всё-таки случилась. Я обрёк его на тоску по любимому человеку, и он, сам того не осознавая, сделал тоже самое со мной. Такая боль, кажется, хуже самой смерти. Справедливо… можно и так сказать. Однако от понимания этого, я не увидел какой-то особой радости на его лице. Будто он начал задаваться вопросом, а какова цена такой его мести?
— Тем более не понимаю, — покачал он головой. — Раз она была так важна для тебя, то почему я до сих пор жив? Разве теперь ты не желаешь мести?
— Желаю, — кивнул я и увидел, как Стив нахмурился. Подумал, что это был намёк на то, чем именно закончатся эти наши посиделки у костра. Но нет. Он не угадал. — Но не тебе. Потому что ты переоцениваешь себя. Без помощи из вне ты бы никогда не смог добиться этого успеха.
— «Хозяева»… — пробормотал Стив, видимо вспомнив день, когда с ним связались хранители через своего слугу. — Ты прав, их помощь была решающей… Хотя я так и не выяснил, что это были за существа.
— И не выяснишь. Хранители равнодушны к людям. И с тобой они заговорили лишь потому, что твои цели по моей поимке пересеклись с их.
— Те самые великие Четверо?! — воскликнул он от удивления, чуть не подпрыгнув на месте. — Эти существа считают тебя врагом, и при этом ты до сих пор жив… — бубнил Стив и начал на меня пялиться, будто впервые видит. Я не удержался и даже засмеялся. Забавно было видеть его страх, ведь он наконец-то понял, что я не Инриго, а «кто-то» гораздо сильнее любого из них. — Что… что ты такое? — задал он ожидаемый вопрос, когда осознал, что не сможет сам дать ответ, как бы ни старался.
— Честно признаться — не знаю и сам, — не думаю, что такой ответ бы его устроил. Ну, что поделать. Даже хранители выдвигали множество гипотез, а определиться всё равно не смогли.
— «Магическая ошибка»?
— Одно из данных ими кличек.
Почти юношеское любопытство промелькнуло в его глазах, когда он начал строить догадки. Ну, хоть что-то в моём брате не поменялось с годами. Приятно видеть.
Этот странный разговор в очередной раз зашёл в тупик. Но он дал свои результаты. Ведь Стив засомневался… во всём. Выглядит таким потерянным, хоть и пытается этого не показывать. Но долго он не продержался. Вскоре уже поднимает голову, смотрит на меня, будто просит его выслушать. Моего ответа не нужно, скорее просто молчание, чтобы он понял, что я его выслушаю.
— Подумать только, двадцать лет я служил этой организации. Ни разу не усомнился в том, что делал, что делали мы. Мы защищаем простых людей — я в это верил. Но твоё появление опять всё разрушило, даже… веру. Не знаю, почему, но впервые я задумался о правильности своих поступков, о цене… всех наших побед, — он сделал паузу, вздохнул, в очередной раз обдумывая, а стоило ли всё это рассказывать мне, тому, кого он должен ненавидеть. — Наверняка в штабе меня уже окрестили трусом, предателем. Пусть так. Я ведь действительно сбежал, не смог больше видеть всё это. Три года я провёл в бегах, оправдывая себя желанием вновь тебя настигнуть. Но только теперь понимаю, как это было глупо. Ведь на самом деле я просто хотел доказать себе, что всё ещё живу, что моя жизнь вне стен штаба хоть чего-то стоит.
— Видимо, неудачно.
— Ты прав, как никогда, — он даже усмехнулся. — Все эти двадцать лет я только и делаю, что разрываюсь от ненависти. Полезно. Для убийцы, коим меня и воспитали. И я не сомневался, что убийство нелюдей — лучшая мера. Но если в твоих словах есть правда, если мы все ошиблись, и Инриго действительно… люди… То на что я потратил свою жизнь?
— Отец всегда говорил, что каждый может измениться.
— Ха! Ты хоть сам-то в это веришь?!
Я промолчал. Ведь он прав. Не мне, тому, кто сам поставил крест на своей жизни, говорить такие громкие слова.
— Я обучен лишь убивать — другого смысла жизни я не нашёл. Все эти воспоминания, все эти ужасы, что я творил… От такого прошлого никто не сможет уйти.
«Для тех, кто запер свою душу, потеряв желание к борьбе, забвение — есть единственное спасение», — с этими словами Рэсай передал мне рецепт зелья, чьи свойства сходны с заклинанием, которым он стёр мою память. Тогда я многое не понимал и не меньше удивлялся, но Рэсай вновь всё знал наперёд.
Стоило об этом вспомнить, я тут же достал маленький флакон, который спрятал за пазухой. Да, я всё-таки упросил ведьму приготовить это зелье, но до последнего я не был уверен, что воспользуюсь им. Но теперь, видя, как сильно отчаяние человека, которого я когда-то называл братом, я понял, что не смогу всё просто так оставить… Конечно, я могу вспомнить о том, что из-за него случилось, могу поддаться жажде мести. Могу… Но я понимаю — этого не нужно. Двадцать лет назад я навсегда уничтожил его жизнь, поэтому нечего тратить время на вскрытие моих ран. Мы оба хороши. И всё же я получил шанс, я жил… Неужели после всего этого брат не заслуживает такого же шанса? Может, хоть он сможет распорядиться им правильно…
Наши посиделки закончились тогда, когда я вскочил и тут же направился в его сторону. Стив в долгу не остался и практически инстинктивно среагировал, выхватывая меч. Меч наставляет на меня уверенно, хочет показать, что его мотивы не изменились. Но я-то знаю, что это не так. Слишком уже сильные сомнения раздирали его изнутри. И это невозможно скрыть. Уверен, даже если я сыграю в беззащитного, он не осмелится напасть. Скажу даже, что меня не пугал тот самый магический меч, которым он мне начал угрожать. Ведь его руки дрожали, он не был готов к битве. Хватило бы одного единственного удара, и он проиграет. Так я и поступил.