Однако, к счастью, эта опасность была ложной. Ведь как только вся эта магия собралась здесь, она материализовалась в дальнем углу комнаты в виде портала, и в нём вскоре показался знакомый силуэт. Рэсай… Проклятье! «Зачем так пугать?!», — хотел было я озвучить своё шуточное возмущение, но этого не случилось. Что-то было не так. И чем силуэт демона становился чётче, тем больше я это осознавал. Вскоре я понял — он был не один. Держа за руку, он вывел за собой из портала ещё кого-то… И в тот момент я где стоял, там и окаменел.
Запах горелой плоти заставил всё моё тело передёрнуться. Нет, этого запаха не было наяву, он пришёл ко мне из тех самых болезненных воспоминаний, которые лавиной сейчас накатились на меня. Я помню, как огонь охватил твоё безжизненное тельце, как горела одежда, потом кожа, волосы… Горело всё, потом обернулось в пепел… Тебя больше не было со мной. Тебя я больше не увидел. Ты умерла. Я это знал… И теперь твоя душа должна была стать свободной… Но почему сейчас я вижу тебя?!
Нет.
Нет!
Нет, это невозможно!!!
Что за шутки, Рэсай?! Ты решил напоследок поиздеваться надо мной?!
Но… когда магия расступилась, я увидел, что иллюзия не растаяла, что силуэт стал настоящим человеком. Глаза… Это были её глаза… Такие прекрасные, яркие… живые…
В тот момент я ещё оставался жив? Не знаю даже. Я чувствовал, как замер я, как внутри меня замерло всё. Я не дышал. Сколько же я тогда не понимал. Во сколько тогда я не верил. Я видел тебя, но не верил. Ведь ты умерла, я это знаю, я это видел. Люди не бессмертны, они умирают и обратно уже не возвращаются…
Это невозможно… Невозможно!!!
Мы молчим. Никто не произнёс ни слова. Но я не сделаю ни шага. Никогда! Всё это я уже видел во сне, в своих кошмарах. Она всегда стояла близко, смотрела на меня, молила о помощи. Я всегда не выдерживал, подбегал к ней, хотел ухватиться, хотел быть рядом. Но её образ всегда исчезал… Не хочу видеть тоже самое и сейчас…
Но тут я замечаю — она напугана. Стоит, трясётся, а её тонкие пальчики хватаются за подол её погребального платья. Глаза панически бегают по мне. Будто я для неё сам не больше, чем просто фантазия… Как вдруг она закрывает глаза руками и начинает плакать.
Милая Мирида, прошу, не плачь. Ты не должна. Ты должна улыбаться. Ведь я клялся хранить твою улыбку…
Она не хочет на меня смотреть, отступает, как будто боится, что я всего лишь видение… Мне нужно было подойти, сказать, что я настоящий. Но я сам боялся. Боялся в очередной раз поддаться, боялся увидеть, как ты исчезнешь…
Вдруг когтистая рука оказывается на её спине и больше не позволяет пятиться. Это отвлекает её. Она глянула на него, как на единственную реальность в этом месте. Он не ответил на безмолвный вопрос, а лишь улыбнулся так тепло и нежно с искренним пониманием, как мог только он. Это сработало. Ведь вскоре она вновь осмелилась посмотреть на меня.
В девушке всегда было гораздо больше наивности и веры в хорошее, чем во мне. Это помогло ей поверить… Она подходит. Медленно. С опаской смотрит на меня, будто ещё шаг — и я исчезну. Я понимаю её чувства, понимаю…
Это ожидание растянулось, кажется, на вечность. Но мы его пережили. И вот мы стоим совсем рядом. Шаг. Один шаг разделяет нас.
Она протягивает ко мне руку. Почти успевает коснуться плеча. Но именно в тот момент моё тело выходит из оцепенения, и я рефлекторно одёргиваюсь от её руки. Я боялся этого прикосновения. Боялся. Что если она коснётся, но я ничего не почувствую… Это будет значит, что передо мной действительно иллюзия.
Я не могу поверить… до сих пор. Воспоминания о твоей смерти ещё слишком яркие, попытки смириться с утратой ещё слишком свежие. А она растерянно смотрит на меня, изучает, пытается понять, почему я не дал себя коснуться, ждёт от меня слов или действий… Дорогая, ты даже не представляешь, как я хочу забыться, хочу впервые плюнуть на всё недоверие, хочу быть наивным. Я хочу верить…
Будто услышав мои мысли, она вновь предпринимает попытку коснуться меня, тянется к моим рукам. Ух, сколько мне нужно было сил, чтобы устоять на месте, чтобы вновь не начать спасаться от правды бегством. И оно… стоило того.
Она берёт меня за руки… Да… Я чувствую. Твои руки. Твоё тепло.
Реальна.
Она реальна…
Кажется, это прикосновение рушит и её сомнения. Она держит меня за руки, осматривает их, будто вспоминает. Да, милая, это руки того, кто не уберёг твою юную жизнь… Теперь она поднимает голову и смотрит прямо в мои глаза, в этот белый безжизненный свет. Раньше он тебя пугал, но сейчас, кажется… ты находишь там что-то хорошее…
И тут она делает тот самый последний шаг. Она так близко. Ждёт от меня реакции, но я смолчал. Лишь моё тело опять невольно напряглось, будто ожидая подвоха. Подвоха не было. Была лишь её ручка, которая теперь так трепетно легла на мою щеку… С какой же болью я вспоминал об этих прикосновениях, зная, что больше она никогда меня не коснётся… Но сейчас я чувствую её, её тепло и лёгкие поглаживания.
— Брайн, — какое счастье было слышать вновь, как произносит моё имя твой ласковый голос…
И тут ты улыбаешься. Так искренне и нежно.
Мирида… Как же я мечтал об этом, как же я мечтал вновь увидеть твою улыбку… Она так прекрасна. Ты… ты так прекрасна…
Но во мне так и осталось слишком много отрицания. Казалось бы, всё очевидно. Но я не могу. Просто не могу поверить. Прости меня. Я не хочу давать себе ложные надежды, от которых вновь может стать только больнее… И… И она поняла меня. Она всегда меня понимала. Не дожидаясь моих действий, она сама преодолевает последнюю мнимую преграду, которую мы создали, боясь правды, и… обнимает меня…
Когда она коснулась меня, когда её маленькое тельце оказалось так рядом, когда я смог почувствовать её тепло, всё изменилось. Чувство одиночества, что неотрывно шло за мной по пятам все эти три года, исчезло. Мне стало тепло. Близость её слабой ауры была такой успокаивающей. А главное, та самая пустота, которая образовалась, когда Рэсай забрал часть моей силы, была вновь заполнена. Я вновь почувствовал себя целым, моя душа была залечена… Это ты… Теперь я понимаю, теперь я всё понимаю. Рэсай пошёл на использование такой опасной магии, чтобы вернуть её. Да, умершие не возвращаются — это закон. Но ведь и возможности Хранителей огромны… Он соединил наши души, чтобы моя сила стала распространяться и на неё. Она вернулась и теперь стала частью меня, неотъемлемой моей частью… Такая магия опасна, много чего могло случиться… или случится в будущем… Но мне было, если честно, всё равно. Ведь только сейчас, когда она была рядом, когда я смог снова быть с ней, я почувствовал радость… Впервые за эти три последних мучительных года.
— Это правда ты? Это всё правда? — слышу, как она вновь срывается на слёзы. Ожидаемо. Ведь погрузившись в свои мысли, я и забыл, что она борется с похожими сомнениями. И в отличие от неё, я не сделал ничего, чтобы облегчить её переживания.
— Правда, дорогая… Это всё правда.
Не знаю, это всё-таки я её пытаюсь успокоить или себя?
Но ей этого хватило. Ведь, утерев рукой лицо, она обнимает меня крепче. В этот раз я в долгу не остался. Я обнимаю её в ответ.
Она. Это она. Это её прекрасное хрупкое тельце.
Я сжимаю её крепче, не хочу отпускать… Не отпущу! Никогда!
Мирида… Моя милая Мирида. Я так скучал по тебе. Я не надеялся, что когда-нибудь могу снова быть с тобой рядом. Но сейчас ты тут, я могу видеть тебя, могу обнимать тебя. И впервые за эти три года я почувствовал счастье. Да. Это именно оно. А я и забыл, какого это, быть счастливым…
Во мне накопилось так много слов. Я часто обдумывал то, что скажу, если когда-нибудь вновь увижу её. Но сейчас я молчу. Не могу найти сил, чтобы что-то произнести… И не нужно. К черту слова! Моя милая, прошу только, побудь со мной ещё. Дай мне свыкнуться с происходящим. Не уходи. Не исчезай. Останься со мной. Я поверил. Я больше не выдержу своего одиночества.