— А свиток? — так же тихо спрашивает Сакура.
— Он у Саске, поэтому не волнуйся, — тихо отозвалась я, — да и не воюем мы со своими, даже поможем в случае чего.
— Выходи! — внезапно прозвучал полный безумия голос Гаары. — Я знаю, что ты здесь, Кьюби!
— Как грубо, Гаара, — хмыкаю я, без страха приземляясь напротив Гаары, специально встав так, чтобы он отвернулся от Хинаты и компании, а Саске с Сакурой оказались чуть сбоку. Это даст им возможность не попасться какое-то время на глаза разбушевавшемуся джинчурики. Да и Сакура сможет увести наших друзей подальше, а Саске займется Темари и Канкуро. Мне не нужны лишние зрители, но и убивать их у меня нет никакого желания, — мое имя Наруто, и мы с Кьюби две разные личности, — тем временем продолжаю я.
— Кьюби! — не слушает меня Гаара, и меня буквально оглушает его радостный вопль. — Наконец-то я повеселюсь!
— А может просто поговорим, попьем чаю? — предлагаю я, особо и не рассчитывая на успех, но в целом считая, что вся эта ситуация мне на руку. Во-первых, Сакура сможет без проблем увести лишних свидетелей, а, во-вторых, Саске вырубит трясущихся родственников Гаары.
— Дура, беги, он же себя не контролирует! — выкрикнул Канкуро.
— Быстрее! — не менее паникующее взвизгнула Темари, увидев взгляд братца, брошенный на них. Впрочем, не только взгляд. Земля под их ногами превращается в песок, еще мгновение, и он их прихлопнет! Что они делают, идиоты?! Он же дал им время уйти шуншином, почему они тормозят?!
— Он их КИ придавил, Наруто, — рычит в нетерпении Курама: — Давай, это твой шанс! — игнорирую его намеки и перемещаюсь к этим двум паникерам, едва успев утащить их каварими из-под Песчаного Гроба: — Дура! — обреченный голос Курамы я игнорирую.
— Не стойте столбом, иначе он вас прикончит! — рычу я на этих идиотов, и те отшатываются от меня в ужасе.
— Тттввоии ггллаазззаа! — паника в их взгляде меня отрезвляет. Видимо, я непроизвольно взяла чакру Курамы и направила к глазам, теперь они звериные и красные. Впрочем, времени проверять нет.
— Если тебя это успокоит, то я джинчурики Кьюби, — бурчу я и краем глаза замечаю, что к нам приближается волна песка. Едва успеваю оттолкнуть их обоих и сама отскочить в сторону. Черт! Сейчас не время отвлекаться на посторонних!
— Рад, что ты это поняла, — слышу облегчение в словах Курамы: — Можешь действовать, розовласка уже утащила команду тихони, а Саске рядом и скоро обезвредит тех двоих, которых ты зачем-то спасла.
— Курама! — возмущаюсь я, но меня игнорируют.
— Я бужу Тануки, — сообщает он мне, смотря, как я безуспешно пытаюсь подобраться к разошедшемуся Гааре. Тот гоняет меня своим песком по всей поляне и не дает приблизиться! Гад! Он же уже на грани выпуска Ичиби! Похоже, здесь его печать еще слабее, чем там!
— Наруто, осторожно! — внезапно раздается голос Шукаку: — Справа.
— Черт! — вырывается у меня. Я не заметила, что Гаара распылил немного песка у меня под ногами, и поскользнулась. Почти успеваю увернуться от несущегося на меня песка, но небольшой язычок все же достает меня и обхватывает запястье. Больно! Он мне его сломал, хорошо хоть я успела вырвать его до того, как песок обовьет все мое запястье и расплющит кости. Отделалась малой кровью. Залечить перелом все же легче, чем восстановить стертые в порошок кости.
— Хватит, — раздается голос Саске, и он возникает напротив Гаары. В его глазах горит Шаринган. Он зол и сильно. Черт, а где остальные?
— Слева у кустов, — буркает в ответ на мои мысли Шукаку и без перехода: — давай быстрее, пока Учиха его держит.
— Хорошо, — киваю я и, не обращая внимание на боль в сломанном запястье, подскакиваю к Гааре, и прикасаюсь к его лбу. Песок, что защищает его обычно, легко пропускает меня: он чувствует, что я не причиню боли Гааре, но на всякий случай я все же шепчу, — я хочу ему помочь, Карура-сан.
Не знаю, возможно мне показалось, но у меня было ощущение, что я услышала едва слышный женский голос, сказавший мне: — Я знаю, спаси его. Спаси моего сына! — и я проваливаюсь в его подсознание, оказываясь в пустыне. Даааа… это место еще более уныло, чем у меня. Впрочем, у меня в подсознании не бодаются два Ичиби, подбадриваемые Кьюби, который одним глазом смотрит на мордобой между Саске и Гаарой. Стоп! На что он там смотрит?
Продолжение следует…
========== Глава 23. Почему я был зол. POV Саске ==========
Возможно, многим будет интересно, почему я сорвался и атаковал Гаару, даже несмотря на то, что изначально мы с Наруто разделили наши обязанности? И я должен был просто проследить за тем, чтобы Сакура не делала глупостей и увела ребят, а позже вырубить детишек? Я отвечу на этот вопрос, вы имеете право знать.
Сколько себя помню, я всегда смотрел на спину Узумаки, я сравнивал ее с ни-саном, она так же всегда была впереди. Вначале это вызывало глухое раздражение, потом спровоцировало ненависть, но позже я осознал… я не ненавидел ее, я просто хотел сам ее защищать. Но я был слаб и, оправдывая свою слабость, погружался во тьму. Я могу лишь горько улыбаться, смотря в прошлое: я доставил Наруто столько хлопот. Она была единственной, кто меня не оставил, и если вначале это раздражало: я хотел, чтобы меня оставили в покое, — то потом я понял, что она осталась единственным лучиком света в окружившей меня тьме. Она понимала и принимала меня таким, какой я есть, она видела все мои недостатки и прощала их. Она не оставила меня одного, она раз за разом доказывала, что всегда будет рядом.
Разговор с воскрешенным Итачи тогда заставил меня принять свои чувства, а с Хокаге — только утвердил меня в моем решении. Я пришел к ней на помощь и увидел только улыбку, обращенную ко мне. Она (хотя тогда еще он) не сомневалась во мне ни на секунду, верила в меня, и я рад, что она не ошиблась, но еще больше я был рад подарку Кагуи. Без этого мы бы не смогли быть вместе. Хотя да, я приложил колоссальные усилия, чтобы преображения не свели ее с ума, но это не изменит того, что я был счастлив такому развитию событий, пусть и понял почему уже гораздо позже.
Прошло довольно много времени прежде, чем мы смогли смириться с прошлым, еще больше потребовалось, чтобы раны на сердце, появившиеся со смертью друзей или, в моем случае, со смертью брата (хотя не просто смертью: я убил его сам, собственными руками, и осознание этого будет со мной всегда), зарубцевались. Никто не остался прежним, каждый имел своих демонов, которые приходили ночью, во сне. Мне повезло: вскоре мои кошмары стала отгонять Наруто, а я — ее. Мы вцепились друг в друга мертвой хваткой, ощущая, что, когда мы вместе, холод отступает. Вначале просто друзья, потом любовники, и, как итог, муж и жена. Я впервые за много лет был счастлив, но… я опять не смог его защитить, защитить свое счастье, семью. Я столько тренировался, становился сильнее, для чего? Момент, когда я увидел затягиваемую в ту воронку Наруто, я не забуду никогда.
Я не жалею, что без раздумий рванул к ней и, используя способности Риненгана, расширил ту пространственную воронку. Мне было все равно, что станет с тем миром, я просто не желал отпускать единственного понимающего меня человека, впрочем, не так: я не желал потерять девушку, которую полюбил. Довольно сложно принять это, но в первые секунды, да и потом, после пробуждения в этом мире, я не сорвался только из-за уверенности, что Наруто где-то рядом, нужно только ее найти, и тогда все будет хорошо. Живые то-сан и ка-чан не вызвали у меня бури чувств, хотя, когда я увидел живого и здорового ни-сана с Шисуи-саном и Обито… я был шокирован, и только я знаю, чего мне стоило сдержаться. Впрочем, возможно, это был шок от обретения памяти «местного» Саске и поднимающейся откуда-то уверенности, что они все живы-здоровы и помирать не собирались. Я был на грани, и только Наруто могла меня успокоить.
Я был разбит и готовился к худшему, я был уверен, что, если не встречу Наруто, сорвусь. Мое состояние усугубляли и мысли, что в том мире в этом возрасте она была парнем. Я не знал, что стал бы делать, если здесь было бы то же самое, тем более, доставшаяся мне память упорно говорила, что здесь нет никаких Узумаки, и это вгоняло меня в тоску. Появление в Академии ознаменовалась радостными криками и писками малолеток, которые не имели инстинкта самосохранения и старательно выводили меня из себя. Впрочем, я уже давно научился игнорировать ненужные вещи, хотя громкие голоса вызывали у меня бешенство, как и их попытки поделить меня.