Мистер Паркер Пайн не имел ничего против. Его собственные соотечественники и соотечественницы за границей обычно вызывали у него скуку, но он был вполне готов провести некоторое время в приятном обществе. В маленькой гостинице возникает неловкость, если человек уклоняется от беседы. А именно у этой женщины, он был уверен, отличные навыки «гостиничного общения», по его выражению.
Молодой англичанин встал со своего места, со смехом сделал какое-то замечание и вернулся в гостиницу. Женщина взяла свою сумочку и письма, уселась в кресло лицом к морю и развернула номер «Континентал дейли мейл». Она сидела спиной к мистеру Паркеру Пайну.
Выпив последний глоток кофе, тот взглянул в ее сторону – и сразу же напрягся. Он почувствовал опасность – опасность, грозящую нарушить спокойное течение его отпуска! Эта спина была необычайно выразительной. В свое время мистер Паркер Пайн классифицировал много подобных спин. Неподвижность и напряженность позы – даже не видя лица, он хорошо знал, что ее глаза блестят от непролитых слез, что эта женщина прилагает большие усилия, чтобы держать себя в руках.
Осторожной походкой, подобно животному, на которое часто охотятся, мистер Паркер Пайн удалился в помещение гостиницы. Всего за полчаса до этого его пригласили расписаться в лежащем на стойке журнале регистрации. Вот его аккуратная подпись – К. Паркер Пайн, Лондон.
Несколькими строчками выше он увидел другие имена: миссис Р. Честер, мистер Бэзил Честер, Холм-Парк, Девон.
Схватив ручку, мистер Паркер Пайн быстро стал писать поверх своей росписи. Теперь там (с трудом) можно было прочесть: Кристофер Пайн. Если миссис Р. Честер чувствует себя несчастной в бухте Польенса, ей не представится легкая возможность проконсультироваться с мистером Паркером Пайном.
И так уже этого джентльмена постоянно изумляло то, что столько людей, которых он встречал за границей, знало его имя и видело его объявления. В Англии тысячи людей каждый день читают «Таймс», но они совершенно правдиво заявили бы, что никогда в жизни не слышали этого имени. За границей, размышлял он, они читают газеты более внимательно. Ни одна заметка, и даже колонка объявлений, не ускользает от их внимания.
Его отпуск уже несколько раз прерывали. Мистер Паркер Пайн занимался расследованием самых разных дел, от убийства до попытки шантажа. На Майорке он твердо решил пожить спокойно. Но сейчас инстинктивно почувствовал, что страдающая мать может существенно нарушить его покой.
Мистер Паркер Пайн очень удобно устроился в «Пино д’Оро». Неподалеку находилась гостиница побольше, «Марипоза», где жило много англичан. Еще в окрестностях гостиницы имелась настоящая колония художников. Можно было прогуляться по берегу до рыбацкой деревни, где располагались коктейль-бар, в котором назначали встречи, а также несколько лавочек. Обстановка была приятной и мирной. Девушки прогуливались в брюках, обвязав верхнюю половину туловища яркими платочками. Молодые люди с довольно длинными волосами и в беретах в баре «У Макса» обсуждали такие темы, как достоинства скульптуры и абстракция в живописи.
На следующий день после приезда мистера Паркера Пайна миссис Честер обратилась к нему с несколькими обычными замечаниями по поводу пейзажа и вероятности того, что прекрасная погода продержится. Затем она немного поболтала с дамой из Германии о вязании и любезно перекинулась несколькими словами о печальной политической обстановке с двумя джентльменами из Дании, которые поднимались на рассвете и по одиннадцать часов совершали пешие прогулки.
Мистер Паркер Пайн обнаружил, что Бэзил Честер – очень приятный молодой человек. Он обращался к мистеру Паркеру Пайну «сэр» и очень вежливо выслушивал все, что говорил ему старший собеседник. Иногда все трое англичан по вечерам вместе пили кофе после ужина. На четвертый вечер Бэзил минут через десять их покинул, и мистер Паркер Пайн остался наедине с миссис Честер.
Они беседовали о цветах и их выращивании, о прискорбном положении английского фунта и о том, какой дорогой стала жизнь во Франции и как трудно стало получить хороший послеполуденный чай. Каждый вечер после ухода сына мистер Паркер Пайн видел, как дрожат губы его матери и как она старается это скрыть. Женщина сразу же брала себя в руки и продолжала приятную беседу на вышеупомянутые темы. Мало-помалу она начала говорить о Бэзиле: о том, какие успехи у него в школе – «знаете, он был одним из первых учеников»; о том, что его все любят и как бы гордился мальчиком его отец, если бы был жив; о том, как она благодарна, что Бэзил никогда не «отбивался от рук».