Окислившиеся местами металлические чешуйки исправно относились в торговые лавки, где можно было найти кое-какую одежду и обувь, сохранившуюся с давних времен. Легкая промышленность на Сидерисе была строго монополизирована нуждами государства и уже давно не производила ничего кроме двух стандартных видов комбинезона и лаборантских халатов. Те же, кто не нуждался в старых тряпках, беззаботно и регулярно сносили тяжело заработанную мелочь в таверны, напиваясь на все имеющиеся средства.
Сам Азул, получая круглые монетки за неделю адского труда, не мог не скрипеть зубами от злости, вызванной отвращением к мерзости местной жизни.
Еще несколько поворотов и он окажется на месте и тогда, возможно…
Азулу было немного не по себе. Ему чудилось, что мерзкие отростки надежды все же задели его своими стрелами, пробивая годами выстраиваемую стену скептицизма.
Единственным приятным открытием, что позволило продержаться в психологическом здравии, был нечаянно обнаруженный инструмент. Азул играл с детства и даже демонстрировал завидные успехи, о чем в один голос твердили учителя музыки, но когда об этом прознал отец, пришлось урезать практику; он играл тайком, только когда правитель отсутствовал по делам, что впрочем, случалось довольно часто, чем и не преминул воспользоваться молодой принц.
После поступления в академию об увлечении музыкой пришлось забыть. И только попадая домой на летние каникулы, Азул не отказывался от возможности провести свободное время за инструментом — старинным белоснежным роялем, подарком мамы на день рожденья.
Эта старая деревянная бочка с вертикально натянутыми струнами была не чета принадлежащему ему великолепному предмету искусства, произведенному на свет лучшими мастерами своего дела. И все же, немного повозившись с педалями настройки, Азул был рад не столько утереть нос нахальному выскочке, смевшем усомниться в правдивости его слов, сколько сыграть любимые композиции, тянувшиеся цепкими крючками нот далеко-далеко в космос.
Азул остановился у нужной двери и, набрав в легкие побольше воздуха, шумно выдохнул. Слегка успокоившись, он протянул руку к электронной панели, набрал просчитанный код. Дверь отъехала в сторону, привычно выпустив тонкие завитки пара.
Слова Главного Инженера повисли в приглушенном свете отсека. Даже находясь за непроницаемой стеной, Кир не нашел сил, чтобы двинуться.
— Как сегодня? День Икс? — озвучила его мысли единственная на Мостике женщина, Фева. — Еще слишком рано, у нас еще три дня!
— Было. У нас было три дня, — поправил ее Главный Инженер. — Теперь у нас нет ни одного.
— Но ведь расчеты…
— Расчеты изменились, — раздраженно прервал он, — как и скорость, как и сила притяжения из-за уменьшения расстояния между осколком и магнитом. Теперь нам остается действовать и выполнить всё в ускоренном режиме. Если мы не ускорим операцию, горящий осколок метеоритом снесет Гею, серьезно повредив конструкцию, и та в свою очередь снесет Сидерис с орбиты… И тогда, даже если мы сумеем сбежать до катастрофы, нам некуда будет деться…
Главный Инженер снова опустил лупу и напряженно оглядел всех вытаращенным от усилия глазом.
— Мы не можем ее потерять. Мы просто не имеем права! — Сорвался он на крик. — Сделаем это! Все знают свои обязанности? — Повисла пауза, в которую все успели вставить сбивчивое «да».
— Отлично. Приступаем к программе День Икс. Исмен, — обратился он к Киру, — начинай экстренную эвакуацию.
Кир кивнул и бросился к компьютеру.
Их с Азулом планы пошли крахом, а значит, придётся проводить этот «чертов праздник» и уже позже отыскивать способ выбраться.
Азул нёсся по коридорам быстрее ветра, и если бы в этот момент кто-нибудь попался ему на пути, он бы сшиб бедолагу, не задумываясь и не сожалея. Сейчас, когда его сердце, переполненное радостью и этой чертовой сумашедшей надеждой вырывалось из груди, он нисколечко не напоминал горделивого принца голубых кровей, скорее радостного мальчишку, чудом утащившего полную запазуху яблок со двора недремлющего фермера.
Да, он отыскал портал! Он это сделал!
Последние сомнения развеялись, когда он судорожно пересматривал документацию, отыскивая описание странных ворот, изогнутых металлической аркой — два метра в ширину на два в высоту. Покоя не давали размеры, ведь их челноки не могли протиснуться в такое маленькое пространство. Поэтому он провел не менее часа, разыскивая нужные бумаги.