— Ну, бабушка помогла, — наконец признала девочка с серьезным видом. — Немножко, — добавила она, чтобы у нас не создалось неверное представление о ее вкладе в процесс.
Бабушка.
Я услышала, как кто-то вздохнул, но не поняла, кто именно. Все взоры неожиданно устремились на Розалинду. Ее лицо замерло, и — всего лишь на секунду — мне показалось, что она сейчас не выдержит и заплачет. Но тотчас же уголок ее рта дернулся, задрожал и тихонько пополз вверх, рождая неуверенную улыбку.
Осторожно, почти робко, протянув руку, она погладила шелковистые кудряшки Эллы. Малышка просияла, в свою очередь одарив всех невероятно трогательной улыбкой, и мои плечи немного расслабились — а я и не подозревала, что они были напряжены.
Если вы защищаете ребенка, подумала я, всегда полезно, чтобы ближайшее окружение находилось на вашей стороне…
Должна признать, я надеялась, что мне удалось отвертеться от объяснений по поводу шрама на шее. Могла бы и догадаться, что Розалинда отвлеклась лишь ненадолго.
После обеда мы все забрались в «ренджровер» и отправились в город. Видимо, Симона выразила желание увидеть магазин военной амуниции, принадлежавший Лукасам. Честно говоря, мне и самой было любопытно на него посмотреть.
Мы расселись в роскошном джипе — Элла сзади между Симоной и Розалиндой, а я впереди рядом с Лукасом.
— Элла рассказала мне о своем даре исцеления, — сообщила Розалинда Симоне и изложила свой недавний разговор с девочкой. Заметив, как Лукас то и дело на меня косится, я неотрывно уставилась в лобовое стекло и притворилась глухой.
— М-м, ну да, — натянуто ответила Симона и нервно засмеялась. — Элла заметила, что у Чарли на шее небольшой шрам, и поэтому…
— Это было, когда противные дядьки меня испугали, — громко шепнула Элла Розалинде.
— Какие противные дядьки, детка? — нахмурилась Розалинда.
— Они пришли к нашему дому, стучали по окнам, кричали и фотографировали, — важно доложила Элла.
— Это тогда ты порезала себе шею, Чарли? — поинтересовалась Розалинда, зайдя с другого конца, — я уверена, сознательно.
— Нет, — сказала я, повернувшись на сиденье, чтобы взглянуть ей в глаза. — Шрам старый, ему уже несколько лет. Просто в тот момент Элла впервые его увидела.
— Но…
— Как насчет молочного коктейля? — быстро перебила ее Симона. — Хочешь, Элла?
Элла уверенно кивнула, ослепительно улыбнувшись матери, и все шрамы и папарацци были тотчас же забыты.
— Хорошо, детка. А какой коктейль ты хочешь?
Элла искоса бросила на нее хитрый взгляд.
— С лишней!
В конце концов, в отсутствие такой экзотики, Эллу устроил клубничный коктейль в кафе «Френдлис» на главной улице. Напиток принесли в огромном стакане. Я уже представляла, как Эллу стошнит, но Симона помогла ей справляться с коктейлем, и еще добрую половину мы унесли с собой. Я заметила, как Розалинда смотрит на закрытый пластиковый стакан, беспокоясь за идеально чистую обивку салона.
Лукас устроил нам экскурсию по городу, который оказался гораздо больше, чем я предполагала, когда мы проезжали по нему накануне. В итоге мы остановились у магазина амуниции в Интервейле, около пяти миль к западу от Норт-Конвея по трассе 302. Впрочем, местами было трудно понять, где заканчивается один город и начинается другой. Вдоль всей дороги велось строительство новых домов. Думаю, больше всего меня удивило расстояние между ними — никакой тебе уютной скученности и тесноты. У каждого офисного здания имелась собственная огромная парковка с сугробами по краям. По дороге нам встретилось полдюжины снегоочистителей, и Лукас объяснил, что по ночам жителям не разрешается парковаться на улицах, чтобы не мешать расчистке.
Магазин амуниции располагался в длинном блочном здании. К фасаду была пристроена деревянная крытая веранда с перилами, к которым можно было привязать лошадь. Военный джип времен Второй мировой войны торчал на покрытой снегом односкатной крыше под лихим углом — на случай, если вы пропустили указатели. У двойных входных дверей стояла пепельница, сделанная из пустого артиллерийского снаряда, а также манекен в форме десантника Второй мировой.
Лукас подъехал мимо грязных снежных сугробов к торцу здания, где, я полагаю, обычно парковались сотрудники. Там уже стояли два массивных пикапа, но они казались крошечными по сравнению с «хаммером» H1, гражданской версией американского военного джипа. «Хаммер» был покрыт металлической крошкой, как будто его только что перевезли сюда из песков Ближнего Востока. Снабженный кучей дополнительных наворотов, он, должно быть, стоил не меньше ста пятидесяти тысяч долларов. Мне не нужно было слышать сдавленный вздох Лукаса, чтобы догадаться, чья это машина.