Как только эта идея обрела ясные очертания, я, не теряя времени, принялся изучать ее со всех сторон. Насколько помню, я никогда не влюблялся, поэтому признаки этого состояния были мне не известны. Однако мне казалось, что, будь я действительно влюблен в мисс Верити, то непременно должен был бы хотеть на ней жениться. Итак, хотел ли я на ней жениться? Безо всяких сомнений (и это было для меня большим облегчением!) не хотел. Она была очаровательной девушкой, а в сравнении с Аморель Скотт-Дейвис — просто ангелом, но бесполезно было бы убеждать себя, что в ней есть хоть какая-то изюминка. Ее характер скорее отталкивал меня, чем привлекал, а упражняться с нею в остроумии было бы пустой тратой времени. Можно восхищаться совершенством статуи, но кто же захочет на ней жениться? Или, к примеру, приятно иногда почитать Теокрита в свободный часок, но вряд ли вы станете читать его днями напролет, утром, днем и ночью. Нет, по здравом размышлении человек обычно предпочитает не бестелесный идеал, а нечто более ощутимое, из плоти и крови.
Мне нравилась Эльза Верити, я всем сердцем сочувствовал ее доверчивой наивности и готов был сделать все, чтобы не дать растоптать ее подобно цветку, выросшему, на свою беду, слишком близко от дороги; но влюбиться в нее? Нет уж, избави господи, тысячу раз нет.
Глава 4
Пожалуй, я не совсем верно строю свой рассказ. В начале предыдущей главы я упоминал, что наутро после того злосчастного происшествия Аморель пригласила меня помочь ей собрать колокольчики для обеденного стола. Мне пришлось отказаться, потому что к тому времени Джон уже выбрал подходящее место в лесу для сцены убийства, и мне нужно было как следует осмотреться там и сделать кое-какие приготовления к вечернему спектаклю. Закончив, я взглянул на часы и обнаружил, что не было еще и одиннадцати. "Ссору в загородном доме" собирались разыгрывать только в двенадцать часов (хотя не могу сказать, чтобы я ждал этого с нетерпением). Так что я вполне мог еще уделить полчаса Аморель и ее колокольчикам.
Думаю, я уже ясно дал понять, что меня вовсе не привлекают девицы типа Аморель Скотт-Дейвис, с их вечными сигаретами и макияжем (так, кажется, это называется?). С другой стороны, ее похвальное намерение хоть как-то загладить отвратительную выходку брата меня тронуло, и мне захотелось ответить любезностью на любезность. Я пошел вниз по ручью к лесу, в котором росли колокольчики. Должен сказать, что Эльза Верити еще раньше отправилась со Скотт-Дейвисом в Бьюдфорд на его машине под предлогом покупки накладной бороды для де Равеля, без которой, как тот утверждал, невозможно играть обманутого мужа. Знал бы он, что уже давно играет эту роль в реальной жизни — причем безо всякой бороды! Но сам факт исчезновения мисс Верити придал зловещий смысл вчерашним словам Этель.
Колокольчиковый лес в имении Минтон-Дипс занимает около акра земли и состоит из довольно высоких деревьев и густых, но не очень плотных зарослей. Он простирается вдоль нижнего склона крутого холма, а по краю его протекает небольшой ручей. Хорошо протоптанная извилистая тропа, проходящая через лес, примерно повторяет изгибы ручья. Я прошел почти до конца тропы, останавливаясь время от времени, чтобы негромко позвать Аморель, но все безуспешно. Тогда я подумал, что она, вероятно, уже успела набрать цветов и ушла, и решил подняться на холм но одной из многочисленных узких тропинок, пересекающих лес, и полем добраться до дома. Я прошел уже полпути, продолжая на всякий случай высматривать среди деревьев светло-коричневое платье Аморель, когда за одним из поворотов чуть не наступил на нее. Она лежала на земле среди разбросанных колокольчиков, уткнувшись лицом в траву, и даже мне, при всей моей неискушенности, было ясно, что она горько плачет.
Я растерялся, поскольку всегда старался избегать женских слез. Они приводят меня в замешательство и совершенно выбивают из колеи, хотя на самом деле за ними редко стоит что-то серьезное. Вдобавок ко всему, слезы Аморель оказались для меня полной неожиданностью. Если бы я не видел этого собственными глазами, ни за что бы не поверил, что Аморель вообще способна плакать.
В обычной ситуации я попытался бы незаметно ретироваться, сделав вид, что ничего не заметил, или, может быть, даже насвистывая какой-нибудь бодрый мотив для пущей убедительности. Однако сейчас путь к отступлению был отрезан: девушка лежала не просто у меня под ногами, но и поперек тропинки, по которой я шел. При всем желании я не смог бы игнорировать ее присутствие.