Отрывистый лай снова заставил меня вздрогнуть и отпрянуть. Так, короче! И что я сам себя пу-гаю, подумаешь, тряпка какая-то болтается, да ещё какая, по-моему, это трусы были, да-да, точно, вон даже резинка видна. Рассмеявшись от такого открытия, я засунул нож в чехол, с размаху наступил на проволоку, примяв её к земле, и прошёл между стволами. Что-то острое тотчас же больно впилось в шею, словно оса ужалила. Взмахнув руками и чуть не упав, я отскочил в сторону, ожидая, что сейчас налетит целый рой. Какое там. Увлечённый разглядыванием тряпки я не заметил колючий куст шиповника, оказавшийся в аккурат за этими деревьями. Шею неприятно саднило, однако это не помешало мне увидеть десяток очень крупных красных ягод. Шиповник такого размера у нас отродясь не рос, на Сахалине да, попадается, но тут я видел его впервые, вдоволь насмотревшись на мелкий, чуть больше горошины. Я машинально сорвал несколько плодов и хотел, было, сунуть в рот, как заметил, что ягоды покрыты каким-то серым налётом, подозрительно похожим на пыль. Такая же серая полоска оказалась и на рукаве куртки. Приглядевшись, я понял, что весь куст выглядит так, словно рядом кто-то вытряхивал пылесос. Странно. А, хотя, может это зола? Тогда понятно чего он так разросся, на таком-то удобрении. Оставив ягоды в кармане до лучших времен, я осмотрелся в поисках просвета в деревьях, обещавшего выход в бурелом и дальше на трассу. Просвета не обнаружилось, зато вдруг оказалось, что под ногами у меня растёт трава и кое-где даже торчат кустики. Вот ведь как, и не всё, значит, выгорело. Так-так, но когда шёл сюда, травы точно не было, значит возвращаться нужно в обратную сторону, как раз мимо тех двух деревьев. И обогнув величественный ствол, я быстро двинулся в нужном направлении, в сгущавшихся сумерках.
Удар по ноге застал меня врасплох. В глазах мелькнул далёкий свод неприветливых серых листьев, потом и вовсе всё бешено завертелось, и последовал ещё один ощутимый удар, уже спиной и обо что-то твёрдое. Дыхание перехватило, красные вспышки заметались вокруг, в ушах зашумело. Я долго приходил в себя, долго пытался продышаться и понять, что же произошло. Я лежал на дне неглубокого оврага, прямо в пересохшем русле ручья. Крупная угловатая галька немилосердно впивалась в спину. Прямо над головой из землистой стены торчал угол странного кирпичного сооружения, в котором я с трудом узнал остатки старой печной трубы и чуть поодаль изогнутый ржавый прут. Ага, всё яснее ясного, вот об него-то я и споткнулся и полетел в овраг. Эх, легко отделался ещё. Совсем невнимательный стал, и не замечаю, что под ногами делается, а ведь шёл сюда, мог бы и увидеть. С трудом я встал, нашарил оброненную корзину, повернулся... Огого! Мне это кажется! Мне кажутся эти две крупные бурые шляпки и желтоватые толстые ножки. Мне это кажется... Или... Или...
- Господи, спасибо Тебе, - бормотал я, срезая пару здоровенных красавцев, притаившихся за большим камнем, - спасибо Тебе, -
Надо хорошо меня знать, чтобы понять, как повышается планка моей набожности в процессе сбора грибов, особенно если он удачный. Я никак не мог поверить в то, что видел и держал в ру-ках, никак не мог налюбоваться на сросшиеся ядрёные беляки. Белый гриб! Настоящий белый гриб! Но откуда, откуда здесь, в осиновом лесу? Бережно опускаю подарок леса в корзину... Опа!