Холод. Тело пронизано холодом, оно мелко дрожит, пальцы не слушаются, кровь… кровь покидает его, а вместе с ней уходит и жизнь. Ларт приоткрыл глаза и увидел над собой темный свод, на котором танцевал отсвет языков пламени. Следующий вздох заставил его закашляться, вместе с кашлем выплевывая сгусток крови.
За свою многовековую жизнь он испробовал разные виды боли, но эта имела какой-то особый вкус.
Все получилось. Он умирает. Он наконец-то может оставить эту жизнь в прошлом.
- Узнаешь это место? – Голос раскатом грома прогремел под сводами.
С большим трудом Ларту удалось повернуть голову по направлению к голосу. Тогда он смог увидеть, что лежит на какой-то печати, линии уходят в стороны, за печатью, далеко, стоит высокий человек. Его облик скрывается во тьме, а свечи горят за его спиной.
Человек медленно приблизился. Зрение Ларта было затуманено приближающейся смертью, и все же человек вызывал у него слабый интерес.
Доу Фарон подошел ближе. Пшеничноволосый заклинатель, лежащий в центре печати, смотрел прямо на него, и все же Доу Фарон не видел в его глазах того, чего желал. Никакого узнавания.
- Ты посмел забыть мое лицо? Посмел забыть меня? – с трудом сдерживая ярость, произнес он. – Двести лет прошло, но я помню твое лицо, как будто это было вчера. Как смеешь ты не узнавать меня?
Ларт рассмеялся, а затем закашлялся – из его рта вновь полилась кровь.
- Что ж, - желваки заходили по скулам Доу Фарона, - тогда я заставлю тебя вспомнить.
С этими словами он принялся развязывать свой пояс.
Сбросив пояс, Доу Фарон рванул халат, распахнув его на груди. Прямо в центре этой груди был словно выжжен отпечаток руки человека, от которого в разные стороны расходились кроваво-черные прожилки.
- Теперь ты узнаешь? – спросил Доу Фарон, присев рядом с Лартом. – Или же мне нужно приложить эту руку, чтобы показать, что отпечаток идентичен ей? – Доу Фарон схватил его за запястье левой руки.
- Придурок, это отпечаток правой руки, - пробормотал Ларт.
Доу Фарон скосил глаза на отпечаток на своей груди, а затем выпрямился и ударил носком сапога Ларта в лицо.
- Тебе на самом деле не стоит меня провоцировать! – зло произнес он.
Голова Ларта мотнулась в бок.
Доу Фарон обошел его по кругу и присел перед ним так, чтобы видеть его глаза.
- Теперь ты узнал меня, - удовлетворенно произнес он. – Двести лет я желал найти того, кто посмел помешать мне. И вот, наконец, наша встреча состоялась…
Ларт смотрел на него, не произнося ни слова. Доу Фарон взглянул в эти холодные зеленые глаза, и перед ним пронеслась череда воспоминаний, словно это было вчера: ужасающая боль, когда этот человек дотронулся до его груди, агония, которая последовала после, ярость, когда он понял, что, словно пес, посажен на цепь, долгие года самоистязания, когда он раз за разом пытался сорваться с этой цепи. Но так и не сорвался. Уволок за собой всю конуру – но с цепи не сорвался.
- Сегодня я наконец с этим покончу, - выплюнул Доу Фарон. – Вместе с твоей смертью ко мне придет избавление.
- Черт, - пробормотал Ларт. – Ты как типичный второсортный злодей. Может, заткнешься, наконец, и перейдешь прямо к делу?
Доу Фарон долго смотрел на него, а затем произнес:
- Ты абсолютно прав. Из нас двоих – только одному есть место в этом мире.
С этими словами он поднялся и отошел в сторону, собираясь активировать печать.
«Бум! Бум! Бум!» - сотрясались монументальные ворота. Возле них собрались жители города и с интересом стали поглядывать.
- Ой, что будет! Ой, что будет! – понеслись шепотки по улице.
«Бум! Бум! Бум!»
- Ой, заклинатели лютуют! Ой, лютуют! – переговаривались вполголоса.
«Тыдыщ!» - створки монументальных ворот распахнулись, сбивая с ног слишком любопытных зевак, и отлетели в стороны, чуть не разломившись.