С приходом же псевдодемократии необходимость в конкретных действиях отпала. Достаточно доверительно побеседовать с допущенными к столу журналистами, поставить гриф секретно на неудобные документы – и можно более не волноваться о том, что кто-нибудь когда-нибудь что-нибудь узнает. А излишне ретивых гиен пера можно угомонить с помощью подельников из прокуратуры, также не брезгующих соучастием в растаскивании государственного бюджетного пирога.
Пирог, конечно, не особо жирный, но при грамотном подходе к его дележу хватает на всех.
Смена Президента никак не повлияла на сей процесс.
Даже несмотря на то, что новоизбранный Глава Государства объявил о жестком контроле расходования средств и борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти.
Все так говорят поначалу…
Верховный, может, и поборолся бы с коррупцией, да кто ж ему даст!
Не на простачков напал.
Государственная машина настолько прогнила и настолько проросла воровскими связями, что любая инициатива Президента тихо умирала еще на стадии подготовки соответствующих бумаг.
Расследованию аварии Мценска и поиску виноватых была уготована та же участь. На место председателя правительственной комиссии чиновному лобби удалось протолкнуть своего верного кунака и, по совместительству, вице-премьера Илью Иосифовича Кацнельсона, который всегда был готов закрыть глаза на любые нарушения, если его карман при этом оттягивался солидной пачкой крупных купюр. А ради спасения собственных шкур Самохвалов, Зотов и Яцык не намерены были скупиться. Илюше уже намекнули на возможность пополнения его банковского счета в Лихтенштейне, и он благожелательно воспринял предложение.
Не впервой…
Оставалось успокоить общественность.
Кацнельсон, естественно, тоже приложит усилия, но первому сообщить печальную весть все же придется Яцыку.
Вице– адмирал собрался с духом и поманил к себе адъютанта, застывшего у дверей.
– Зови…
Капитан второго ранга бесшумно выскользнул в приемную.
Спустя полминуты двери распахнулись и в кабинет втащили несколько софитов и видеокамеру на треноге. Вслед за техническим персоналом на ковровую дорожку ступили гример и бородатый телеведущий программы Зеркальце с простой грузинской фамилией Свинидзе.
Яцык вяло махнул рукой, изображая на лице вселенскую скорбь…
Когда над объективом камеры зажегся красный огонек, вице-адмирал сел прямо и насупился. Гример отступила на шаг в сторону, держа наготове широкую напудренную кисть. Оператор посмотрел в видоискатель и кивнул.
– Нормально.
Свинидзе чуть придвинулся к столу.
– Михал Николаич, вы готовы?
– Готов, – буркнул начальник штаба Северного флота.
– Тогда начинаем, – телеведущий поправил сползшие к кончику носа очки и пригладил аккуратно постриженную бородку. – Сережа, готов?
– Усехда хотов, – голосом Папанова отреагировал оператор.
– Поехали… Итак, Михаил Николаевич, каковы последние данные с места трагедии?
Яцык хотел одернуть Свинидзе, с места в карьер употребившего слово трагедия, но не стал этого делать.
Пусть говорит что хочет.
Все равно через минуту сам вице-адмирал объявит о гибели экипажа. И форма, в которой журналист задал свой первый вопрос, уже не будет иметь никакого значения.
– К сожалению, ситуация перешла в закритическую стадию, – начштаба Северного флота грустно покачал головой. – Несмотря на все наши усилия, пристыковать спасательные аппараты к лодке не удается. И с каждой секундой остается все меньше надежд на благоприятный исход операции… Ко всему прочему, мы получили данные о том, что внутри корпуса огромные разрушения. И боюсь, что все наши попытки тщетны. Я сам подводник и умом понимаю, что, вероятнее всего, экипаж погиб в первые минуты после аварии. До вчерашнего дня еще оставалась надежда, но сегодня…
Яцык замолк и сжал губы.
В наступившей тишине было слышно, как вздохнул оператор.
– Что такое закритическая ситуация? – напрягся Свинидзе.
– Закритическая в прямом смысле, – вице-адмирал сжал кулаки. – Любая лодка имеет свой запас прочности при аварии. Судя по разрушениям прочного корпуса, взрыв в носовой части выбил переборки и уничтожил все живое вплоть до реакторного отсека. А при ударе о дно повредило и кормовые отсеки, где еще могли уцелеть люди.
– Каковы повреждения носи Мценска? – поинтересовался телеведущий.
– Очень большие. Фактически, первого отсека, где хранится торпедный боезапас, не существует, – Яцык немного успокоился.
Журналист не стал заострять внимание на прошлой лжи вице-адмирала, когда тот вещал о штатной ситуации с аварией подводного ракетоносца и о том, что флот справится с происшедшим своими силами.
Ложь о разрушениях первого отсека была более безопасной. Все равно проверить ее не-. возможно. Видеокадров со дна Баренцева моря корреспондентам никто не даст. И они никогда не узнают, что же произошло на самом деле. А при проведении работ по имитации усилий по подъему лодки характерны повреждения от форштевня надводного корабля будут уничтожены.
Кацнельсон уже готовит почву для этого. Два-три взрыва на поверхности легкого корпуса, якобы нужных для того, чтобы проникнуть внутрь ракетоносца, или бомбометание с целью не допустить приближения к затонувшему АПРК иностранных разведсубмарин, в процессе которого пяток выстрелов из комплекса Ромашка лягут в непосредственной близости от носовой части Мценска, – и лодку можно будет смело показывать журналистам.