– И если вся телеграмма так составлена, придется вам, коллега, читать ее до утра, – бросил толстый мужчина из второго ряда кресел. Кто-то засмеялся, все зашикали на него.
– Это пишет немец, – ответил Виннель и, не поднимая глаз, продолжал: – Гм, да, итак, м-м… «…Тело пробило насквозь крышу свинарника, который сразу же запылал, и врезалось в землю в тридцати восьми метрах от свинарника, в точке, расположенной на…» Ну, да не об этом речь. Как вытекает из вышеизложенного, траектория полета тела была тангенциальной, а угол падения… Я опускаю здесь абзац относительно вычисления кривой полета, – кашлянув, произнес Виннель и принялся читать дальше: – «В точке приземления образовалась воронка правильной концентрической формы и тут же повалил дым, сначала черный, затем грязно-серый, желто-лимонно-серый, белесый и, наконец, снежно-белый. Дым поднялся на высоту, определяемую в…» Это опустим. Так, дальше следует описание пожара в усадьбе; все сгорело, люди спаслись, погибло пять свиней, в том числе два поросенка…
– Какой породы? – спросил остроумный толстяк, но никто не обратил внимания на его остроту.
– Две курицы… гусь… так. Дальше идет: «Место падения находилось под непосредственным наблюдением отряда скаутов, их лагерь был разбит в четырехстах восьмидесяти метрах у ручья» – и так далее, и так далее, – нетерпеливо повторял профессор, пробегая глазами листки и откладывая их один за другим. – Ну, наконец! Итак, что говорят эти скауты… сначала тут характеристика каждого, с точки зрения степени доверия, которого каждый из них заслуживает, ага, вот здесь: «Когда дым рассеялся, можно было заметить…» – прошу прощения, я не сказал, что наблюдение велось с расстояния почти полкилометра, но у двоих ребят имелись бинокли, – итак: «…можно было заметить блестящий шар, переливающийся всеми цветами радуги, который поднимался из земли все выше и выше, раздаваясь при этом пропорционально и в стороны, словно его надували… это длилось больше часа. За это время к шару прибыли наблюдатели с метеорологической станции и случайные прохожие… пожарные тем временем тушили пожар…», так… «был расставлен полицейский кордон…» Ну, а теперь о содержимом этой колбы! – оповестил приподнято Виннель, он облизнул пересохшие губы и начал медленно читать: – «Содержимое…» ага… «состоящее из матовой, белой, как обожженная кость, массы неизвестного состава и консистенции…» – наблюдение затруднено отложением туманного слоя, что-то вроде последовательных напластований – центральное ядро и три слоя, края которых в некоторых местах сливаются, их описание дается для большей ясности отдельно…
– Ясность изумительная, – снова не выдержал толстяк в светлом костюме.
– «…части тел одного поросенка и свиноматки плюс фрагмент как бы вырезанной и реконструированной во всех чертах стены свинарника… полное изображение второй свиньи… постепенно переходящее в фигуры двух кур… над этой двуфрагментной группой, приблизительно на семьдесят сантиметров выше, в стекловидной массе имеется изображение из аналогичной белой субстанции маленькой птички с распростертыми крыльями, по всей видимости, синицы. Представляется вероятным, что птица непосредственно перед моментом приземления тела находилась над местом падения, так как вблизи находились…», – тут какие-то орнитологические наблюдения, не существенные для нас. Таким образом – это все, что я хотел зачитать, вам, коллеги, – проговорил в заключение Виннель и положил бумагу на стол.
– И что дальше? – раздался голос из глубины зала.
– Именно этот вопрос я хотел поставить перед вами, уважаемые коллеги, – ответил Виннель. – Наша храбрая армия имеет на это готовый ответ, до атомной бомбы включительно. Боюсь, что это стекло не выдержит цепной реакции урана, как оно выдержало орудийный обстрел.
– Неужели это правда? – раздался вопрос из зала.
– Да, бронебойные снаряды – это снаряды литые, без заряда – рикошетировали от поверхности шара. Несколько снарядов было найдено. Разумеется, никто из ученых не имел возможности даже посмотреть на них. Ну, да бог с ними! Так вот – проблема не разрешена. Конечно, имеется ряд догадок, но говорить о них публично еще рано. На основе изучения этих двух событий вырисовывается следующая картина: данные тела обладают способностью создавать внутри себя изображения вещей, существ, предметов, которые находились вблизи в момент столкновения их с землей. Возникает ряд вопросов: как это происходит? Прилетает ли тело готовым к получению таких изображений или способность к этому возникает лишь после некоторого подготовительного процесса? Ну, и прежде всего: к чему все это?