Лиля меня ждала и встретила прямо у входа. Выглядела она бесподобно, сияя копной пшеничных волос, демонстрируя идеальную фигуру, якобы скрытую: под обтягивающими ноги голубыми, фирменными штанами, импортным свитером, бледно розового цвета, на самом деле нарочито подчёркивающим немаленькую грудь и улыбаясь, белоснежной улыбкой, словно королева красоты.
— Успел — сказала она и наигранно погрозила мне своим длинным, как у пианистки, указательным пальцем.
— Старался — скромно ответил я и сходу попытался её приобнять.
— Ты что? Дурак! У нас дядя Жора. Увидит — резко отстранилась девчонка.
Ну вот, стоило только подумать о себе немного лучше, чем есть на самом деле, так снова дурак. А, как всё хорошо начиналось: воспитанный, скромный, умный…
— Ладно пошли — всё же прихватив девушку за талию, подтолкнул я её, к дверям.
Жора меня не узнал, а Алексей Сергеевич это сразу заметил и начал с ним играть, но по доброму, как с членом семьи.
— Вот Георгий, познакомься. Мой юный друг и без пяти минут, жених нашей Лили — представил он меня, улыбаясь одними глазами, правда ещё имеющими отблеск жуткой тоски.
— Папа! — возмутилась, мигом покрасневшая десятиклассница.
— Что папа? Сама его в дом привела и до этого только о нём говорила. Стало быть жених. По другому я не приму.
— А что, парень симпатичный и главное здоровый, за таким будешь, как за каменной стеной — поддержал отца дядя Жора, пялившийся на меня, как на чужие ворота.
— Да ну вас всех! — не на шутку разозлилась дочь работника торговли.
— Ладно, ладно — махнул рукой её отец. — Не заводись, я пошутил. Рано ещё вам и замуж выходить, и тем более жениться.
— Антон — протягивая руку Жоре, представился я, как будто мы с ним до этого, не были знакомы. — Алёхин.
— Постой — должно быть что то вспомнив, сказал он другу, пожав мою ладонь. — Летом, кажется. Ну помнишь… Тоже был Антон и кажется, с такой же фамилией, Алёхин. Ещё нас в карты обыгрывал, словно пионеров.
— Помню, как не помнить. Обыгрывал — посмотрев на Лилю, сказал весело мужчина, с красивым, русским именем — Алексей. — А ещё в шахматы играл, как бог. Такое не забудешь. А ты вот, брат, стареешь. Да, не подумал бы, что в таком возрасте и с памятью беда. Тебе сколько сейчас?
— Мне? Тридцать девять — отрапортовал помощник, помощника министра. — Отмечали же вместе, в ноябре.
— Вот я и говорю. Стареешь. Парня не узнал. Что, четыреста рублей тебе уже не деньги? Забыл, как лихо их ему, там проиграл?
— Так это что, Антон? Тот самый? — глядя на меня, словно на приведение, поинтересовался друг отца, моей девушки.
— А что, так сильно изменился? Я так сразу в нём, знакомого признал — не краснея соврал, Алексей Сергеевич.
— Да нет. Не может быть — смутился Жора. — Тот был худой и лысый. А рост? Так быстро не растут и мышцы просто так, не набирают.
— Жора. В жизни всё бывает — садясь за стол, без приглашения, вступил я в разговор. — Иногда она такое отмочит, что мама не горюй. А по поводу меня не сомневайся. Я это, я. Если хочешь подтверждения, могу сыграть с тобой, во что нибудь. Ну вон, хотя бы снова, в карты.