— Мать моя!… Женщина! — громко говорил я себе, не понимая, чего делать дальше. — И на хрена ты меня родила, такого придурка, невезучего?! Ну знал же, что оба колеса всё равно не успею свернуть! Так нет, попробовать ему надо! Геракл хренов! Как же. Я такой умный, сильный и неповторимый! Дебил, ты конченный! Твою мать! Да, чтоб тебя, головой об стену! И не один раз, а долго! Может тогда поумнеешь! Телепат недоделанный! Сразу надо было сюда мчаться и ни о чём другом не думать. Баран тупоголовый!
Всё повторилось. Ругаться снова хотелось долго и опять самыми непристойными словами, но время, как и прежде, неумолимо убегало, и надо было что то предпринимать, на что то решаться. Хорошо, что ума хотя бы это понять, у меня всё же хватило. Прекратил нецензурно выражаться и начал бегать в кромешной темноте, освещая пространство тусклым лучом, серебристого фонарика, судорожно дёргая им по сторонам. К сожалению, изучение местной подворотни результатов не принесло. Выхода из моего тупика, в ней так и не обнаружилось, как и транспорта, способного удовлетворить меня, и потребности моей покалеченной Нивы. Побарахтавшись по жёсткому снегу, вернулся на главную дорогу и ещё раз посмотрел туда, сюда, цепляя ухом характерные, для работающего двигателя, звуки. Только зря время потратил, нет тут ничего. Тяжело вздохнул, снова осмотрелся, напрягая зрение до предела и только после этого решился на поступок, требовавший от меня полной концентрации, и всех накопленных ранее сил. Приобретённый жизненный опыт и, наверняка, врождённая привычка не раскисать даже в самых сложных обстоятельствах, стучали в набат и говорили, что хватит придуряться, пора браться за ум и делать ноги.
И вот я лечу по скользкой дороге, со скоростью обозлённого спринтера, на дистанции для более расчётливых людей, с каждым шагом «догоняя», что минуты мои уходят слишком быстро. Они убегают намного быстрее, чем остаются позади метры, мелькающих из под ног, давно отвыкших преодолевать такие расстояния. На ходу уже слопал пол плитки шоколада, прямо как великий стайер Владимир Куц, но помогло мне это мало. Я, мало по малу, начал уставать, перегреваться и дышать, как паровоз, обожравшийся сухими дровами. Уже сейчас отстаю от момента выезда колонны на трассу, почти на восемь минут, а мне до неё, ещё бежать и бежать, но я упорно следую вперёд, надеясь на чудо.
«Долго ли коротко сказка сказывается, да не скоро дело делается» — вспомнились мне мудрые слова из народного фольклора, в тот самый момент, когда ползание на карачках, по ледяной дороге с фонариком в руках, наконец то принесло хоть какой то результат. Получив его я снова встал на ноги, смачно бросил к ним собственную слюну, горькую и вязкую, посмотрел назад, затем взглянул в ту сторону, куда, по всем признакам, совсем недавно уехала наша колонна и хрипло прошипев четыре всем понятных звука, ещё быстрее побежал вперёд. Хотелось верить, что чудеса случаются не только в сказках, но и наяву, и на дневной стоянке хотя бы кто то остался, и ждёт возвращения горячо любимого, блудного сына, у которого ветер гуляет в голове. Восемь километров ерунда, для молодого парня уже пробежавшего примерно столько, а такому тугодуму, как я, они даже на пользу пойдут, тем более прибегать к предельным скоростям мне уже не придётся, дорога здесь одна и мимо меня мышь не прошмыгнёт, а железный конь подавно не прорвётся. Так что можно бежать в облегчённом темпе, но всё же не забывая о том, что приближается ночь. Это сейчас мне жарко и душно, а когда остановлюсь, холод быстро до костей проберёт и нужно будет где то, чем то согреваться.
Чудо не свершилось, ни Аркаши, ни Лили, ни Жоры с её отцом, в деревне я не обнаружил, хотя надеялся на встречу хоть с кем то из них, до крайнего, самого захудалого переулка. Обидно, не скрою, но в случившемся сам виноват, как бы это горько не звучало. В поисках душевного тепла пробовал достучаться до местных и тоже безрезультатно. Никого я в деревне не нашёл, живыми. Мёртвые были. Много. Но, чего с них возьмёшь, кроме ужаса и страха? После обнаружения в одном из домов трёх заледенелых трупов, очень захотелось отсюда очень быстро убежать. Куда? Да вот хотя бы обратно, в город. Там я живую тётку видел, а здесь одни мертвецы, смотрящие на меня своими неподвижными зрачками. Ноги от бега гудели, грудь всё ещё горела огнём, сил оставалось мало, но находиться в насквозь промёрзшем посёлке не решился, уж очень жуткая картина нарисовалась в нём. На ходу доел остатки шоколада, ставшего холодным словно лёд. Перед выходом из деревеньки ещё раз осмотрелся, на всякий случай немного поорал, а не достигнув какого нибудь видимого результата, медленно побежал назад, стараясь ни о чём плохом не думать. А собственно говоря, чего такого страшного случилось? Что неисправимого произошло? Ну, подумаешь не обнаружили меня в деревне и даже не подумали искать или остаться. Что из того? Я что не знаю, где конечная точка нашего маршрута? Сам туда доберусь и не намного позже, чем они. Плохо, конечно, что помеченные мной люди и не очень многочисленные друзья, остались без защиты и прикрытия, но это тоже не критично. Отобьются, в случае чего. Для чего то они оружие в руки взяли. Да и не обязательно стычка с пришельцами, вновь у них произойдёт. Может ещё всё обойдётся. До этого же ехали как то и никто на нас не нападал. Три огненных шарика в расчёт не беру. Вполне вероятно, что они только в этом районе хулиганят. Всё же неподалёку вторая столица стоит, а это и для инопланетного разума, чего то, да значит. Настраивая мысли на позитивный лад, вновь втялуся в размеренную скорость и дальше бежал достаточно легко, лишь удивляясь безграничным возможностям уставшего организма. Ночь на дворе, за спиной десятки километров, а я всё бегу и бегу.