Выбрать главу

— М-да, — процедил пожилой полицейский. Такими историями мы сыты по горло. И, к вашему сведению, нам совершенно не до них. Зайдите как-нибудь в другой раз.

— Но я не могу ждать! Как вы не понимаете? Деньги у меня отняли, в комнате все перевернуто вверх дном…

— Всему свое время. Иди себе спокойненько на службу. Учти, в такую историю, как твоя, трудно вмешиваться. Согласно твоему заявлению, они тебе чужие. Но мы не можем полагаться на показания одной стороны. Ведь они утверждают, что хорошо с тобой знакомы. Похоже, что их утверждения — вранье, но у тебя-то есть какие-нибудь веские доказательства?

— Очевидность. Здравый смысл.

— Чепуха!.. Нужны доказательства. Ты сам должен понять, что подобные истории нам ни к чему. Мое мнение такое: не можем мы тут ничего решить. Как-нибудь само образуется, ты особенно не нервничай.

Я хотел возразить, но тут вмешался молодой полицейский.

— Смотри, сам попадешь к нам, пока тут рассусоливаешь! — съехидничал он. Швырнул в сторону сигарету, сделал вид, что берет телефонную трубку, а сам изловчился и вытолкал меня за дверь.

Было еще рано. Но не возвращаться же домой. Пришлось отправиться прямо на службу.

III

В перерыв я пригласил С. пообедать. И уже после вспомнил, что у меня нет денег. С. тактично рассеяла мое смущение:

— Ничего, ведь сегодня у меня получка! — весело проговорила она.

— Вот новая фотография, — сказала С. и дала мне карточку, на которой она выглядела еще милее, чем на прежней. Пришлось пообещать, что карточка всегда будет при мне и прочее, в соответствии с уровнем и возрастом моей возлюбленной…

У меня появился было соблазн рассказать ей все, но потом я передумал. Зачем напрасно тревожить ее, когда я сам ничего не могу понять.

Я чувствовал себя так одиноко, словно блуждал в безвоздушном пространстве… Я потерял представление о времени… На работе я ничего не мог делать… К концу дня от внутренней борьбы, похожей на самоедство, я был черно-зеленого цвета. Но зато принял решение: дам бой пришельцам!

Уходя со службы, я без особых объяснений сунул в руки С. (которая, как всегда, поджидала меня, а тут еще была за меня и встревожена) конверт с жалованьем.

— Пожалуйста, спрячь пока у себя. Завтра воскресенье, сходим хотя бы в кино, я за тобой зайду.

Едва договорив, я поспешил прочь. Но потом не выдержал и оглянулся: у С. было такое лицо, какие бывают на картинах Пикассо. Мне трудно выразить это словами, но она стояла словно в другом измерении, весь облик ее был неорганический и расчлененный.

Одним духом миновал я свой двор и кинулся к лестнице. Тут меня настиг женский голос.

— К-сан! Какие забавные у вас гости! — Это ехидно ухмылялась вдовушка.

Я хотел было ответить ей крепким словцом насчет ее делишек с одним из моих гостей, но сдержался.

В комнате все семейство, усевшись в кружок, вкушало ужин. Утерев ладонью губы, господин расплылся в улыбке.

— А, пришел! А утром и завтрака не приготовил, как же это? — Лицо его вдруг стало страшным. — Мы весьма огорчены, что ты ушел, даже не заварив чаю. Если так пойдет дальше…

Тут и дама оторвалась от чашки:

— Если так пойдет дальше…

Господин продолжил свою мыслью:

— Дело будет плохо. Мы тут разрывались на части: покупали посуду, разводили огонь. В незнакомом месте свалить на нас кучу непривычных дел, куда это годится! Впредь учти. Пришлось из твоего тощего кошелька обзаводиться утварью, так что ни гроша не осталось. Хорошо еще, что сегодня тебе выдали жалованье. Впредь, чтобы не было лишних огорчений, рекомендую все делать, посоветовавшись с нами.

Словно кончики чьих-то пальцев прикоснулись к моему воспаленному лицу и охладили его. Я вдруг начисто забыл все слова, в изобилии заготовленные по дороге.

— Что ты расселась? Встань-ка! — сказал господин старшей дочери, сидевшей с краю.

Она поднялась, улыбаясь мне одними глазами, а я, сам того не желая, сел на ее место. Не успел я перевести дух, как старший сын обратился ко мне:

— Может, ты сначала уберешь посуду и приготовишь чай?

Тут я вскочил и, не помня себя, заговорил так, будто кубарем покатился в пропасть:

— Хватит валять дурака! Я не обязан! Больше того, я попрошу вас убраться восвояси. Отныне не уступлю ни в чем. Благоволите собираться!

— Собираться? И не подумаем! — с явной издевкой откликнулся второй сын.

Все громко засмеялись, даже младенец покатился со смеху. Меня кинуло в дрожь, и в глазах закололо.

— Человек не имеет навыков современного образа жизни. Смеяться над ним жестоко, — такими словами девушка смягчила обстановку. Если бы не она, со мной наверняка случились бы конвульсии, как у больного истерией.

— Ты права, — сказал господин. — Надо быть демократичными. К-кун еще не привык к демократическим порядкам. Хоть и скучно, но придется приучать его к атмосфере демократии, периодически устраивая собрания. Давайте для наглядности изберем сейчас председателя и вынесем решение: обязан К. убирать посуду, готовить чай или не обязан. Кто будет председателем?

— Просим! — дружно закричали дети.

— Повинуюсь, — сказал господин. — Ну, вам ясно, в чем обязанности К-кун? Пусть те, кто считает, что он обязан, выразят свою волю поднятием руки.

При этих словах вся шатия уставилась на меня, в их взглядах ясно можно было прочесть: вот болван, который сомневается в очевидной истине. От дружно взметнувшихся рук всколыхнулся воздух. И что самое удивительное — младенец, который еще не выговаривал «мама», незамедлительно вздернул ручку.

— Ну вот и решение, принятое подавляющим большинством. Прошли времена, когда господствовало меньшинство. Человеческий разум прогрессирует. Приобрела справедливый вес воля большинства, и это логично, резонно, это, прямо надо сказать, по-человечески. — Потирая руки, господин с гордостью посмотрел на меня.

— Отец, дай-ка табачку! — подал голос второй сын.

— Табачку? Да будет тебе известно, что у отца не табачная лавочка. Не проси чего не следует.

— Оставь шутки, отец. Я три часа не курил. Думаю, вам понятно, что я могу и вспылить от таких лишений!

— Ладно, Дзиро! — сказал старший. — Хватит препираться. Лучше подумаем, что предпринять. Делить отцовский табак — это ведь тоже не дело… Лучше поищем кардинальное решение, в финансовом смысле. Отец тут вскользь упомянул, что, к счастью, у К-куна сегодня получка. Так вот давайте и прикинем наш бюджет. К-кун, где твой конверт?

Самые худшие мои опасения сбылись. Мне стало так жарко, словно сквозь меня пропустили электрический ток.

— Не знаю, на каком основании вы это говорите, только получка мне самому была бы кстати. Если бы я и получил ее, так не спешил бы отдавать вам.

— Не мели, — оборвал господин. — Порядочный человек не должен лгать. Кого ты хочешь обмануть? Даже если твоя версия и выглядит правдоподобно, тебя же видно насквозь. Ладно, пора прибирать посуду, а у Дзиро уже кровь кипит от никотинного голодания, так что выкладывай-ка поживее. А потом на досуге мы проведем собрание насчет распределения бюджета. Время — деньги, будешь мешкать — заплатишь проценты.

В последних словах прозвучала угроза.