— Тот самый? — ахнул никак не ожидавший подобной новости казак. — Он что здесь?
— Прибыл в Севастополь сегодня утром!
— Быстро. Неудивительно, что англичан с французами гонял… не то что наши тюхи!
— Попросил бы! — вспыхнул лейтенант.
— Не обижайтесь, — обезоруживающе улыбнулся собеседник. — Я не представился. Войсковой старшина Тацына Степан Федорович, прошу любить и жаловать!
— Василий Александрович. — представился в ответ по имени-отчеству и моряк.
— Так с чем вас прислал великий князь?
— Извольте, — протянул пакет Стеценко. — Там все написано!
— Читайте, — ухмыльнулся в усы казак, — а то очки где-то запропастились, чтоб их…
Дослушав приказ, командир полка как-то подобрался, застегнул пуговицы на мундире, после чего сунул два пальца в рот и как-то совершенно по-разбойничьи свистнул.
— Слухаю, вашескобродие! — скороговоркой отозвался возникший буквально из ниоткуда растрепанный казачок с горном в руках.
— Играй тревогу, а потом сбор! Казакам седлать коней, а то застоялись, сукины дети…
— Степан Федорович, нельзя ли прежде выделить людей мне? — поинтересовался удивленный так быстро начавшейся вокруг суетой лейтенант. — Иначе, боюсь, не успею выполнить поручение данное мне его высочеством…
— Что полк, что полусотня, — отмахнулся Тацына. — Один черт. Простите, Василий Александрович, не предложил вам чаю с дороги, ибо подобных напитков не держу. Неугодно ли вина?
— Благодарю, но нет.
— Тогда и я не буду!
Не прошло и получаса, как стряхнувшие с себя лень донцы выступили из немецкого поселка. Сначала дозор, а затем основная колонна, во главе которой, покачиваясь в седле, скакал совершенно преобразившийся командир. Если раньше его можно было принять за благодушного и гостеприимного мелкого помещика, привыкшего к праздности в своем имении, то теперь рядом с лейтенантом сидел настоящий степной рыцарь. Готовый в любую минуту обнажить оружие, и повести своих казаков в бой.
Рядом с ним, вызывая насмешки природных кавалеристов, трясся на своей лошадке Стеценко. Казаки двигались следом, а замыкала их колонну конная Донская батарея № 3 под началом есаула Поздеева, которую многоопытный войсковой старшина счел разумным прихватить по дороге, благо стояли они рядом. Двенадцатифунтовые пушки и полупудовые единороги — очень весомый аргумент при любых раскладах. И это грело лейтенанту душу, как и любой моряк он верил только в мощь больших калибров.
Уже на подъезде к городу, им повстречалась уныло бредущие по дороге солдаты во главе с офицером.
— Кто такие? — грозно спросил Тацына.
— Исправляющий должность коменданта Евпатории, майор Броницкий, — представился тот.
— А солдаты?
— Слабосильная команда Тарутинского егерского полка.
— И много их таких убогих?
— Почти две сотни. А вы собственно кто?
— Вот видишь, Василий Александрович, — ухмыльнулся казак, не обращая внимания на недоумение нового знакомого. — Прежде у нас в отряде только конница была с артиллерией, а зараз еще и пехота добавится. Все по науке! Ты, голубь мой, бери казачков и займись своим делом, а я с господином майором свое исполню!
— Да что происходит⁈ — явно теряя терпение, повысил голос Броницкий.
— Война, сударь!
Вторжение в Крым началось с того, что в Евпаторийскую бухту на полном ходу зашел двухпушечный пароход «Карадок» командера Дерримана под парламентерским флагом. Быстро осмотревшись и не заметив противника, англичане подали сигнал, после чего за ними последовали два колесных пароходофрегата: шестипушечные «Сампсон» и «Файербренд». Еще один на этой раз винтовой 31-пушечный «Трибьюн» встал на якоре развернувшись к берегу, прикрывая таким образом своих куда скромнее вооруженных товарищей.
Всего для захвата города и порта было выделено в общей сложности 3000 штыков, при восьми осадных и четырех легких «горных» орудиях. Поскольку большую часть из них составляли османы, общее командованием десантом поручили турецкому генералу Юсуф-паше.
Однако англичане и французы не слишком спешили оказаться в подчинении у восточных варваров, а потому ограничились высадкой в порту и взятием под контроль ближайших к нему зданий и сооружений. Оставив своим «союзникам» честь первыми идти вперед.
Те, впрочем, приняли это как должное. Всего каких-то восемьдесят лет назад все здесь принадлежало повелителю правоверных, и теперь им предстояло восстановить справедливость, вернув эти благословенные земли назад. Отослав людей в разные стороны, Юсуф-паша приказал найти для себя самый богатый дом, справедливо полагая, что, если не поспешить, все самое лучшее заберут себе гяуры, воюющие сейчас по воле всемогущего Аллаха на их стороне.