Один из таких отрядов, примерно в полторы сотни штыков, под командованием мулазима (лейтенанта) Эмин-бея выдвинулся на свою беду в сторону складов. Поначалу все шло хорошо. Русские военные, судя по всему, трусливо покинули город, а местные татары хоть и радовались при виде своих братьев по вере, но пока что на всякий случай предпочитали сидеть по домам. Так что когда османы добрались до большого пустыря перед складами, предупредить о засаде их было некому.
Слабосильные команды в Российской армии издавна предназначались для солдат, любо потерявших на военной службе здоровье, либо же находившихся на излечении после ранения и болезни. Обычно их отправляли куда-нибудь с глаз долой для гарнизонной службы, как собственно и случилось с отрядом майора Броницкого. Тем не менее, прежде все его подчиненные служили в егерях, а стало быть, умели стрелять. Правда, вместо положенных по штату штуцеров у них были капсюльные гладкоствольные ружья, но и попавшие в засаду турки оказались вооружены не лучше.
Первый залп от укрывшихся в зданиях и складках местности егерей стал для османской пехоты полной неожиданностью. Однако большая часть аскеров сохранила хладнокровие, и, повинуясь командам офицеров, ответили коварному противнику более или менее слаженно. Но стоило им разрядить ружья, как на них с воем и гиканьем налетели со всех сторон донцы и принялись колоть пиками.
Те в ответ пытались отбиваться штыками, те, кто успел перезарядиться стреляли, но все вскоре их смяли и бой превратился в резню. Турки пытались отбиваться штыками, но вошедших в раж донцов было не остановить. Давнишние враги не давали друг другу пощады и не просили ее сами. Так что вскоре все было кончено.
— Доложить о потерях, — приказал Тацына, вкладывая саблю с Георгиевским темляком в ножны.
— Раненых семеро. Один побит насмерть, — мрачно ответил ему есаул Кривоносов.
— А у пехоты?
— Так мне почем знать!
— Пленные есть?
— А на что?
— Допросить.
— Это когда это ты, по-турецки балакать выучился?
— Тоже верно.
— Григорий Пушной из первой сотни зря сгиб, — неожиданно заявил есаул. — Полез с ихним офицером рубиться, да поводья не удержал. Тут его и взнуздали… Дурень!
Тем временем, привлеченный звуками боя Юсуф-паша, собрал вокруг себя до полутора тысяч штыков и четыре легких пушки, после чего двинулся вперед, желая непременно выяснить, что же такое твориться у него под носом?
Увидев многочисленную вражескую пехоту, Тацына окончательно понял, что приказ вывезти хотя бы часть продовольствия совершенно невыполним. Так что придется его сжечь, но для этого требовалось время. Благодаря встрече с Броницким под его началом оказалось почти тысяча человек. С такими силами турок можно и попридержать, однако с кораблей всегда может прийти подмога. В общем, куда ни кинь, везде клин! Впрочем, еще один козырь в рукаве у него оставался.
Стоило турецкому отряду приблизиться, как по его плотно сбившимся колоннам открыла огонь артиллерия. Пока пушечный дивизион буквально выкашивал передние ряды противника картечью, полупудовые единороги из второго принялись отправлять тяжелые гранаты по зажатым в тесноте улиц длинной колоннам вражеской пехоты. Не зная как найти спасение от вездесущего вражеского огня, турецкие аскеры сначала сбавили шаг, потом начали вламываться в окрестные дома, надеясь укрыться за их стенами.
Егеря Броницкого тоже не сидели без дела, прикрывая артиллеристов между залпами. Казаки же в это время, носились по складам с горящими факелами в руках, поджигая все, что только можно.
Добавила паники и случайно зацепившая правое ухо самого Юсуф-паши пуля. Увидел обильно брызжущую на его богато украшенный золотым шитьем мундир кровь, офицеры штаба решили, что он, по меньшей мере, тяжело ранен и бросились на помощь. Аскеры же и вовсе пришли к выводу, что командующий погиб, после чего их отступление переросло в беспорядочное бегство.
— Гляди, есаул, — восторженно закричал Тацына командовавшему батареей Поздееву. — Бегут сукины дети!
— Куда ж им деваться, — флегматично отозвался тот.
— Как располагаешь, достанут твои пушки до порта?
— Надо попробовать, — пожал плечами артиллерист и не теряя времени принялся отдавать распоряжения.
— Подсыпь перца супостатам! — крикнул ему вдогонку старшина.