— Не реви, и слушай меня, Сингх. Прекращай, пока я тебя не ударил ещё раз. — Чувствуя, что мои слова не доходят до «избранного», я легонько тукнул его ещё раз по голове дрыном. — Больше чем ревущих женщин, я ненавижу ревущих половозрелых мужиков. Если женщин мне жалко, то ревущий мужчина это отвратительно. Слушай меня, и запоминай. Сначала я скажу кое-что для тебя, а потом, ты передашь, слово в слово, моё послание вашему Великому Гуру.
— Всё понял? — Спросил я индуса, который подобно лягушке сидел на берегу, наполовину в воде, и трясся от холода.
— Понял, мятеж… Ай! — Палка в моих руках вновь опустилась на голову Сингха.
— Выкинь эту херню из головы, про «мятежника», «кровавые реки», «вселенский понос» и возвращайся к себе на родину. Поторопись… Ту вакханалию, что ты здесь устроил своей «Брахмаштукой» не видел разве что слепой! Скоро, здесь будет не протолкнуться из-за имперской полиции…
— Прежде чем я уйду, поклянись, что сказанное тобой правда….
— Клянусь, Сингх. И про дворец ваш, я не шутил. Торопись….
— Мы ещё встретимся, Айзек.
— Надеюсь на это, Сингх.
Махнув рукой на прощание, полностью голый после того, как южанин своей мантрой вырвал моё облачение из другого мира, я направился к площадке, где произошла бойня. Собираясь выполнить последнее на сегодня дело.
Предусмотрительно сняв халат с одного из более менее целых тел, я отнёс его почти ко входу в ткацкий цех, после чего вернулся назад.
— Погнали, Айзек. — Подбодрив себя, убедившись в полном расширение резервуара, нить легла на лопасть веретена, давая старт трансформации.
Наблюдая за тем, как плавно уменьшается показатель моего резерва, несмотря на жуткую боль, на моём лице была улыбка.
— «Атминтис ничего не возвращает, а значит, ты жив княжич… Искренне рад за тебя. Надеюсь, ты полюбишь, Фагрис, хоть он не такой дружелюбный, как этот мир…»