Я спускаюсь вниз и следую за Принцем через переполненный бар, проталкиваясь сквозь танцующих людей.
Он уходит через выход, и я ставлю ногу между дверью и косяком, прежде чем она успевает закрыться, распахиваю ее плечом и ускоряю шаг.
— Эй! — кричу я ему вслед.
Принц замирает, но не оборачивается.
— Возвращайся в бар, Зора, — отрывисто произносит он, его голос полон напряжения.
— Что это было? — я сокращаю расстояние между нами и хватаю его за плечо.
Он отдергивается назад и разворачивается.
— Стой.
— Я так плохо выгляжу? — спрашиваю я. — Я тебя настолько отталкиваю?
Его лицо искажается от замешательства.
— Что?
— Один короткий поцелуй, и ты убегаешь от меня. Как еще я должна это воспринять?
Он выдыхает.
— Зора, — говорит он так, словно просит меня заткнуться. Но, черт возьми, нет. Слишком многое поставлено на карту.
— А что случилось с «честностью»? — я выплевываю.
Принц потирает затылок.
Я беру себя в руки и вздергиваю подбородок.
— Зора, нет, — он прерывисто дышит.
— Что «нет»? — огрызаюсь я. Он отводит взгляд.
— Моя сестра не имела права… Я усмехаюсь.
— Ладно, неважно. Мне все равно. Просто скажи, что дашь мне работу.
— Тебе следует сосредоточиться на турнире.
Точно.
Я чуть не забыла о конкурсе за руку наследника со всем остальным, чем я жонглирую.
— Когда он произойдет?
— Скоро.
Я сжимаю кулаки.
— Мне нужно кое-что сейчас. Он придвигается ближе.
— Почему? Почему ты вдруг так заинтересовалась работой со мной? Ты практически сбежала после нашего последнего разговора.
— Я не убегаю, — выпаливаю я, глядя на него снизу вверх и расправляя плечи.
— Отвечай на вопрос, Зора, — его пальцы случайно слегка касаются моих кулаков, и мы оба напрягаемся еще больше.
— Может быть, я хочу есть, иметь крышу над головой.
Я твердо стою на ногах и решаю отдаться его прикосновениям. Я разжимаю кулаки и снова касаюсь его пальцев своими.
— Дело не только в этом. Другой Босс послал тебя за мной, — говорит он с очевидным обвинением, но напряжение на его лице смягчается, когда он слегка проводит пальцами по моим ладоням, осторожно лаская мои руки.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда я переплетаю свои пальцы между его. Я прижимаюсь к нему грудью, его жар распространяется через мою блузку от его обнаженного торса.
— Дай мне то, что я хочу, и никто не пострадает, — тихо говорю я, чувствуя, как наши сердца приникают друг к другу.
Принц крепче сжимает мои руки.
— И чего же ты хочешь, Зора? — его взгляд становится серьезным, почти умоляющим. — Помни — честность.
Так много ответов хотят вырваться на свободу, и, как ни странно, все они правдивы. Я загоняю их обратно и рычу от разочарования. Как бы мне не хотелось этого признавать, я чувствую к Принцу то, чего не чувствовала годами, а может быть, и никогда. Обычно это была бы та часть, когда я хлопаю ресницами и затаскиваю его в постель, но мое тело предает меня. Мой смертоносный безымянный палец прекращает свое непрекращающееся подергивание, когда чувство чистого, чудесного спокойствия разливается по мне, сменяясь чрезмерным жаром желания. Мне никогда не хотелось одновременно прижиматься к кому-то и срывать с него одежду, как я жажду этого прямо сейчас.
— Хм, — хмыкает он, изучая мое рычание.
— Что, черт возьми, это значит? — спрашиваю я и вырываю свои руки из его.
Что бы я ни чувствовала, это не может помешать моей работе для Чудовища. Понять свое прошлое, найти моего брата важнее, чем какие-то мимолетные чувства.
Он встряхивает волосами с таким же разочарованием и намеренно увеличивает расстояние между нами.
— Ничего.
— Ты тоже делал это раньше.
— Может быть, я отвечу на твои вопросы, если ты ответишь на мои, — предлагает он.
— Хорошо, — тут же соглашаюсь я.
Достаточно просто, особенно если я получу ответы, которые хочу.
— Но я должна начать первой.
Он хмурится, но сдержанно кивает мне.
— Какой продукт вы предлагаете своим клиентам? Принц складывает руки на груди и начинает расхаживать.
— Воспоминания.
— Воспоминания?
— Ты была бы удивлена, насколько ценными они могут быть, особенно те из нашего детства, которые мы едва помним.
Он переплетает пальцы за головой и поднимает глаза к небу, по его лицу пробегает гримаса.
— Я не должен был говорить тебе этого, но если это означает, что ты будешь говорить со мной откровенно, я это сделаю. Я колеблюсь, и его взгляд останавливается на мне.