Гретта вздыхает и плюхается на свою массивную кровать.
— Ляг со мной, Зора. Мне нужен кто-то, кто разделит мои горести.
Я сажусь на край кровати, затем осторожно ложусь рядом с ней.
— Что-то случилось? — я поворачиваюсь к ней лицом, и она делает то же самое.
Ее глаза искрятся печалью.
— Я потеряла твое платье.
— Что? — выпаливаю я и вскакиваю в мгновенной ярости. — Как?
У Гретты слезятся глаза.
— Мне так жаль. Я сняла его, когда между мной и Фаррой накалились отношения, но когда я пошла надеть его снова, кто-то его украл. В итоге я большую часть ночи бродила в одной рубашке.
— Где его украли? — спрашиваю я.
Мне нужно это платье.
Мой желудок урчит в знак согласия.
— Мы поднялись в VIP-кабинки, — объясняет она. Она садится и берет меня за руки. — Прости, Зора. Я знаю, что для тебя это было больше, чем просто платье.
Мои щеки краснеют от смущения, и я поднимаюсь с кровати, отдаляясь от нее. Я никогда не стыдилась своей бедности, но никогда не умела обращаться с жалостью хорошо.
— Я хотела бы подарить тебе кое-что из своих вещей, — говорит Гретта и спрыгивает со своей кровати.
Она подходит к шкафу и с минуту роется в нем, прежде чем вытащить потрясающее кроваво-красное платье.
— Это меньшее, что я могу сделать.
— Это платье, похоже, стоит в десять раз дороже моего, — отказываюсь я.
Гретта пожимает плечами.
— Я его даже ни разу не надевала. У меня не те формы, чтобы носить его, так что я вполне могу подарить его тому, кто заслуживает того, чтобы носить его.
— Я не могу принять это платье, и я бы даже не надела его. Сегодня утром мне нужно было продать свое платье, — говорю я, стараясь не вдаваться в подробности почему.
Брови Гретты хмурятся.
— Ну, я не собираюсь дарить его тебе, если ты сначала хотя бы не насладишься им.
Оно прекрасно.
Мое желание выдает меня. Может, мне и не нужно ничего больше, чем у меня есть, но, черт возьми, у меня слабость к красному цвету. Платье того же цвета, что и кровь в венах моих врагов, а что может быть более бодрящим, чем это? К тому же, вероятно, мне понадобится платье для моей следующей работы.
Мои пальцы подергиваются в нерешительности, но что-то в выражении моего лица, должно быть, выдает меня, потому что лицо Гретты светится.
— На тебе оно будет смотреться намного лучше, чем когда-либо на мне, — говорит она, аккуратно складывая его и передавая мне.
Я беру его, шелковая ткань скользит по моим ладоням, как вода.
— Спасибо, — выдавливаю я.
Гретта кивает и лезет под кровать, вытаскивая мою холщовую сумку.
— По крайней мере, они не украли это.
Я киваю и запихиваю платье внутрь, прежде чем перекинуть бретельку через плечо.
Раздается стук в дверь, и Гретта вприпрыжку пересекает комнату.
Она открывает дверь, и я замираю.
В коридоре стоит нахмурившийся Принц, держа в руке мое украденное платье.
Гретта ахает и выхватывает его у него.
— Ты вор!
— Я не вор, — рычит он, и в его серых глазах вспыхивает разноцветный водоворот.
Он переводит взгляд с Гретты на меня, прежде чем его взгляд останавливается на мне.
В моем животе нарастает жар, и я забираю у Гретты свое платье.
— Откуда у тебя мое платье?
— Нам нужно поговорить, — говорит он, явно игнорируя мой вопрос.
Я хмурюсь в ответ.
— Мне нечего тебе сказать.
— Нет, ты поговоришь со мной.
Он пытается войти в комнату, но Гретта преграждает ему путь.
— Я не знаю, кем ты себя возомнил, чувак в жуткой маске, но если Зора не хочет говорить, значит, она не хочет говорить, — огрызается Гретта, мое уважение к ней зашкаливает.
Его ноздри раздуваются, но взгляд остается прикованным ко мне.
— Как ты вообще меня нашел? — спрашиваю я.
Конечно, я видела Тейлиса, но после целенаправленно помчалась к Гретте. Просто чтобы убедиться, что он не смог бы меня выследить. Я изучаю его лицо, но из-за маски трудно точно понять, что он чувствует. Однако его темные волосы основательно взъерошены, и хотя он сменил бордовый костюм со вчерашнего вечера, он заменил его парой черных брюк и черным жилетом, которые сильно помялись. Его грудь остается обнаженной, демонстрируя множество татуировок Босса, и мой взгляд на мгновение задерживается на его мускулистом торсе, прежде чем я заставляю себя отвести взгляд.
Никогда, блядь, больше на это не смотреть.
После долгого, напряженного молчания его хмурый взгляд смягчается.
— Пожалуйста, — выдыхает он.