Он ухмыляется своему отражению в зеркале.
— Возможно, ты больше не найдешь меня таким привлекательным.
— Вообще-то, я люблю шрамы. Так что, на самом деле, ты просто продолжаешь меня убеждать, — указываю я, делая целенаправленный шаг к нему. Я задираю юбку своего платья.
Его взгляд скользит вслед за моим движением, и он останавливает то, что делает, на середине стежка. Его глаза темнеют от вожделения.
— Зора.
— Знаешь, это действительно несправедливо, что я не знаю твоего имени.
Я продолжаю натягивать платье на ногу.
Он переминается с ноги на ногу и снова начинает шить, пытаясь не обращать на меня внимания.
Наконец, я показываю кобуру на бедре, и когда его взгляд снова скользит по ней, он делает глубокий вдох.
— Трахни меня, — ворчит он, его взгляд скользит вверх и вниз по моей голой ноге.
Он решительно стискивает зубы и заканчивает стежок, завязывая его и освобождая нить.
Я вытаскиваю свой длинный нож с изогнутым лезвием, затем сбрасываю платье и сокращаю расстояние между нами, когда его ножницы обрезают нитку. Я одариваю его злобной улыбкой и протягиваю руку со своим клинком, целясь прямо ему в яйца.
Глаза принца расширяются. Его губы приоткрываются в шоке, прежде чем он в испуге отскакивает назад.
Я сгибаюсь, из меня вырывается смех. Я со свистом прижимаю нож к груди.
— О, черт, твое лицо, — фыркаю я. — Ты бы видел свое лицо!
Его челюсть отвисает, а щеки краснеют. Затем широкая улыбка расплывается на его лице, становясь ярче, что лишает меня смеха. Я выпрямляюсь, и он качает головой, его взгляд смягчается.
— Боги, этот смех.
Я приподнимаю бровь.
— Что?
Принц улыбается шире.
— Даже если бы я слышал это каждый день, этого все равно было бы недостаточно.
Мой взгляд падает на его улыбку, и если бы я так не боялась правды, выворачивающей мое сердце наизнанку, я бы сказала ему то же самое о его улыбке. Моя хватка на клинке ослабевает, и он со звоном падает на пол. Мы оба отпрыгиваем назад, пораженные лязгом стали о мрамор.
Его глаза встречаются с моими, когда он опускается на колени и осторожно берет лезвие за рукоять. Он с ухмылкой протягивает его мне.
— Кажется, ты уронила это.
— Кажется, да.
Я тянусь к нему, но колеблюсь. Блеск в его глазах — даже если они скрыты за магией — заставляет мое сердце биться в неистовом, чудесном ритме. Кровь приливает к моему лицу, когда я смотрю на него, стоящего передо мной на коленях с протянутым ножом, как будто он делает предложение.
И я понимаю, что у меня не было бы другого выхода.
Никогда в жизни я не думала о браке или, честно говоря, о каком- либо будущем. С моей жаждой крови и склонностью работать на Боссов, я предполагаю, что буду мертва в течение следующих пяти- десяти лет.
Но это… Мне это нравится.
То, как он смотрит на меня, словно я — ответ на все его вопросы.
Я выхватываю лезвие из его ладони, мои пальцы задерживаются там на мгновение, и это единственное, что подчеркивает мою уязвимость.
— Могу я знать? — я выдыхаю, не заботясь о том, что мой голос звучит так же безумно, как я себя чувствую.
Он бросает на меня вопросительный взгляд, когда встает и возвышается надо мной, его лицо наклонено вниз, пока его глаза обводят мое лицо.
— Что ты можешь знать?
— Твое имя.
Я отвожу взгляд, мои нервы обострены его близостью. Мы замолкаем, и что-то в этом моменте разрывается на части из-за того, что он не говорит мне. Я прикусываю язык, боль пронзает мое сердце.
Ты знаешь его всего несколько дней. Возьми себя в руки, Зора Вайнер.
Думаю я и заставляю себя бросить на него свирепый взгляд.
Но он выглядит таким же раненым и отчаявшимся, как и я. Он проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, его ногти слегка царапают мою кожу, и по мне пробегает дрожь.
— Однажды ты узнаешь мое имя. Я обещаю.
Он хватает меня за подбородок, когда я отстраняюсь, его глаза всматриваются в мои, серьезные и полные надежды.
— И когда я даю обещание, Зора, я никогда не беру его обратно.
Нотки озорства пробегают по его лицу, и он наклоняется ближе, прижимаясь губами к моему уху.
— Кроме того, думаю, мне нравится идея, что ты узнаешь мое имя в ту же ночь, когда я затащу тебя в свою постель.
У меня внутри все переворачивается, и мне приходится приложить все силы, чтобы не притянуть его лицо к своим губам.
— Ты будешь кричать об этом всю ночь, весь день — даже во сне, принцесса, — поддразнивает он, отстраняясь с довольной улыбкой.