— Ублюдок, — рычу я, прежде чем плюнуть на землю и повернуться к нему спиной.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Я так близка к тому, чтобы с улыбкой покинуть банкетный зал и жить дальше без принца, Кристена и кому какое, блять,
Так. Чертовски. Быстро.
Но, как оказалось, боевой клич женщины может остановить меня на полпути.
Я оборачиваюсь, мои глаза широко распахиваются, когда женщина-воин бросается ко мне.
— Черт! — я вскрикиваю, когда ее обтянутое кожей плечо врезается мне в грудь и сбивает меня на пол.
— Как ты смеешь оскорблять нашего Наследника, — ядовито шипит женщина.
Она прижимает свое предплечье к моей шее и передавливает трахею.
— Какая ирония с твоей стороны, — пищу я, вспоминая ее лицо, — всего несколько минут назад ты беспокоилась обо мне.
— Это было до того, как я узнала, что ты презренная соплячка. Она сильнее опускает руку.
Я бью ее по бокам, и победа приходит ко мне, когда мои пальцы нащупывают кинжал, пристегнутый к ее поясу. Я вырываю его и вонзаю в ее бицепс.
Она воет и падает с меня.
Я вскакиваю на ноги, наклоняюсь и вырываю кинжал из ее руки.
Я тяжело дышу, бросая на нее недовольный взгляд.
— Ты не должна нападать на врага, не зная его сильных сторон, — я с рычанием склоняюсь над ней. — И теперь ты загнана в угол.
— Ты отвратительна, — рычит она.
— Лучше так, чем быть жалкой, — огрызаюсь я в ответ и скалю на нее зубы.
— Хватит, — бормочет низкий голос.
Я отступаю в сторону. Мои внутренности скручивает от беспокойства.
Кристен Эстал стоит в нескольких футах от меня. Его лицо мрачно, но, клянусь, в его вечно сверкающих глазах есть намек на гордость.
— Сегодня ночь мира для всех нас. Завтра начинается турнир.
Я отбрасываю свою усталость, смущение, ярость и обнаруживаю свое безразличие. Я складываю руки на груди и поджимаю губы.
— Я больше не хочу соревноваться.
Взгляд Кристен темнеет, переходя от бордового к индиго и изумруду.
— Боюсь, это невозможно. Не без того, чтобы стереть тебе память.
Я хмурюсь.
— Мне все равно. Мне явно здесь не место, поэтому я хочу уйти. Его плечи напрягаются под плащом.
— Мне пришлось бы стереть все воспоминания с момента твоего посвящения в турнир, которые были запятнаны моим присутствием.
Что-то холодное и скорбное прокатывается по мне. Все воспоминания о Кристене, о Принце — исчезнут?
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.
Нет, это было бы нечто большее. Я бы также забыла единственную зацепку, которая у меня есть на моего брата, потому что там был Кристен.
Я сглатываю и обвожу взглядом банкетный зал. Все смотрят. Никто не произносит ни слова.
Я встречаюсь с ним взглядом. Мне не нужно ничего говорить. Он знает, что я не могу отступить, если это означает отказ от единственной зацепки по моему брату. И все же я никогда не могу контролировать свой змеиный язычок.
— Тогда я останусь, но не ради тебя. Ради моего брата. Напряжение в плечах Кристена усиливается вдоль шеи, подбородка. Его глаза становятся не более чем бурей, и трудно сказать, гнев это или боль. Его губы слегка приоткрываются в легком, едва заметном вдохе. Может быть, он считает себя стоическим, что я не улавливаю этого, хотя я вижу, и это заставляет холодную, скорбную тварь внутри меня отрастить зубы. Этот тихий, болезненный вдох — он разрубает пополам ту слабую грань чувств, которая еще оставалась между нами.
Он холодно кивает мне, прежде чем отвернуться и указывает на оркестр.
— Играй, — требует он, и я помню, что именно таким голосом он разговаривал с Феррисом.
Это голос Босса.
Или, возможно, когда-нибудь Короля.
Он раздраженно указывает на толпу.
— Танцуйте. Празднуйте. Развлекайтесь. Через неделю одна из вас станет будущей королевой Королевства Эстал.
И вот так просто начинаются празднества.
Я стою неподвижно, ерзаю, когда взгляды падают на меня и отводятся от меня. Люди смешиваются, но очевидно, что их главная тема обсуждения: я. Я осматриваю комнату в поисках Тейлиса и Гретты, но они исчезли. Мои глаза следят за Кристеном, который поднимается по винтовой лестнице на балкон.
Сестра вцепляется в его руку, когда он подходит к занавесу за ее спиной. Он стряхивает ее с себя и сердито шепчет что-то ей на ухо, прежде чем отодвинуть штору и исчезнуть.
Принцесса замечает, что я пялюсь, и бросает мне презрительную усмешку, прежде чем раздвинуть шторы и потопать за ним.