- Прошу без интимных подробностей, – тут же произнес начальник стражи. – Мы ведь здесь все приличные люди.
- Да где ты здесь приличных-то увидел? У меня ведь такие же проблемы с этим теперь, – начал тот самый младший лейтенант. – Это ведь твоя идея была, чтобы мы все вместе взяли этих стражников. И ты надоел уже со своей игрой в «дочки матери»! Никакой ты не капитан, а мы никакие тебе не подчиненные!
Он тут же достал яблоко из внутреннего кармана своего синего мундира и кинул в капитана. Тут же поднялся дикий смех. А капитан тем времен спокойно поднял зеленое яблоко. Осмотрел его, держа в левой руке у своего лица. А затем тут же выхватил пистолет и выстрелил в младшего лейтенанта. Он тут же упал по центру комнаты и начал тлеть до костей. Нас вновь осталось шестеро, как до прихода рядового.
- Кто тут ещё решил посмеяться над игрой в «дочки матери»?! – грозно произнес капитан. – А?! Ну давайте! Кто ещё тут захотел лишиться своего физического тела и навсегда застрять в этом проклятом кольце в виде призрака?
Повисла гробовая тишина.
- Так я и думал, – довольным голосом сказал он, кладя пистолет на стол. – Теперь вы поняли, почему я здесь всем заправляю?
Я посчитал, что мне все равно уже нечего терять, поэтому решил спросить:
- Какое кольцо? Какие призраки, господин капитан? И кто-нибудь уже уберет отсюда эту голову?!
- Ой, Ганс, у меня уже голова болит от всех этих разговоров, – капитан приложил ладонь ко лбу, и устало откусил кусочек яблока. - Пора уже заканчивать. Отцепите его от этого стула и в темницу. Все равно он уже не рыпнется.
Все стражники резко зашевелились. Один подошел и стал развязывать путы. Другой подошел к двери. Они, будучи уверены в своей победе, даже не стали надевать на меня наручники, а просто приказали держать руки поднятыми. Доппельер в теле Фридриха остался стоять у командирского стола, слегка облокотившись на него.
Подойдя к стражнику, что стоял у двери и держал карабин перед собой, но дулом слегка вниз, я тут же схватился за дуло ружья и отвел его в лево. Прозвучал выстрел. Капитана откинуло в стену, которая была в паре шагов от него. Затем я прикрылся телом стражника и в него тут же выстрелил другой. Кираса была пробита и тело тут же размякло. Я выхватил из его ножен клинок, сжал его рукоять двумя руками, бросив то размякшее тело, и тут же оказался рядом с Бойером, который так и не успел понять, что произошло. Да уж, тут повадки мальца уже сыграли мне на руку. Я тут же отсек ему голову. Он упала перед телом на пол, а сама туша приземлилась на стол. Остальные двое стражников так же выхватили клинки. Того, что в треуголке я подловил на обманном маневре и тут же проткнул ему шею. Увернулся от клинка того, что в стальном шлеме и кирасе и ударом своего клинка выбил его меч и тут же рубанул его по левому плечу и ноге. Он упал на колени, и я пнул его ногой в кирасу. Он был уже не в силах сопротивляться и поэтому упал на спину. Я встал над ним и, замахнувшись мечом над головой, тут же вонзил его ему в грудь. Затем оставив клинок торчать из его кирасы, я выбежал из кабинета, выхватив два пистолета из рукавов, но не тут-то было. Я осознал, что веселье кончилось, когда понял, что на выходе меня ждало целое городское отделение стражи. И все они готовились отражать мое нападение, но первые не стреляли.
- Ладно, я понял, – проговорил я, медленно кладя два пистолета на пол. – Они всё равно были разряжены…
До меня только что дошло, что я так героически выбежал из кабинета с разряженным оружием
- Можете затачать в темницу, – добавил я.
- Мы и без тебя знаем что делать, – выкрикнул кто-то из толпы. – В кандалы гада!
На меня тут же надели наручники, затем двое из них повели меня в темницу, что была в подвальном помещении штаба. Мы спустились вниз по каменной лестнице и я увидел длинный вертикальный коридор, окруженный зарешеченными камерами. Они были разделены бетонными стенками, на многих из них располагались пылающие факела. И всюду пахло сыростью. Меня грубо загнали в камеру, которая находилась напротив боковой каменной лестницы.
- Помучаешься тут пару дней, а потом ещё денек, а затем и целую вечность! – запирая зарешеченную дверь камеры, зло смеясь, проговорил стражник.
- Ублюдки! – выкрикнул я, хватаясь за железные прутья решетки, но тут же протиснулась рука одного из надзирателей и схватила меня за шею.
- Последи за языком, парень, а то нам ничего не мешает взять его и отрезать, прямо сейчас, – шипя, проговорил тот. – Ты меня понял?
Мне ничего не оставалось, кроме как согласится.
- Да, – еле дыша, сказал я.
- Отлично, – он ослабил хватку и убрал руку. – Тогда сиди здесь спокойно и тихо.