Свен встал у лавочки и вытянулся во весь рост.
- Дамы, здравствуйте, – он слегка поклонился им. – Моему скромному другу впервые дали отпуск на работе. Но Гансу всё равно стало вдруг грустно, но я знаю, кто может утолить его печали своим вниманием… и это Леона! Но для этого нам предстоит оставить их наедине.
Я, тот человек, который убивал людей и сам ни раз чуть не был убить, весь покраснел и дамы, завидев это, тут же прикрыли рты своими ладонями в белых тонких перчатках до локтей, дабы хоть как-то прикрыть свой смешок. Леона тоже стояла вся красная и смущенная, но все-таки ей было очень приятно. Она ждала, когда Свен уже закончит и все уйдут.
- О, Милена, я даже не узнал тебя сразу в таком прекрасном наряде, – обратился он к одной из них.
- Ох, ты такой милый сегодня, – скромно улыбаясь, ответила она.
- Только сегодня? – широко улыбаясь, спросил Свен. – Ладно, дамы, пойдемте, прогуляемся, и не будем портить романтику.
Две девушки молча кивнули и взяли Свена с двух сторон под руки. Они пошли по небольшой каменной дорожке и быстро скрылись из виду.
Леона аккуратно подсела ко мне.
- Ну и как поживает наш юный комиссар? – игриво спросила она.
- Не комиссар, а старший сержант городской стражи вообще-то, – раздражительно ответил я.
- Ну, ты чего? – удивилась Леона. – В детстве мы так хорошо общались и дружили.
- Знаю, – коротко и едва слышно ответил я.
- Что же случилось? С того момента как мне исполнилось четырнадцать, ты пошел в городскую стражу и всё. Ты начал меня старательно избегать.
Я отвернулся от неё и стал смотреть куда-то вдаль.
- Не знаю, – уходя от ответа, пробормотал я. – Я вообще стараюсь избегать людей.
Но я прекрасно знал, почему я перестал общаться с ней, хоть и сказал, что не знаю.
- Это всё из-за того, что тебя бросили родители? – осторожно спросила она.
- Да. Наверное, из-за этого…
Она придвинулась ближе ко мне и аккуратно приложила ладонь к моей щеке и нежно развернула к себе. Мне всегда было очень приятно от её прикосновений, но я постарался не подавать виду.
- Но это ведь не повод отчаиваться. Ты ведь всегда можешь рассказать мне о своих переживаниях, и я пойму тебя. И в тот момент ты мог, – она смотрела мне прямо в глаза своим девичьим, милым и наивным взглядом.
- Не мог, – я движением головы в сторону смахнул её ладонь со своего лица. – Ты бы меня не смогла понять и поддержать. Тебе было всего четырнадцать. Да и сейчас тебе лишь девятнадцать. Что ты вообще знаешь о таком страшном предательстве?
Я чувствовал, как завожусь с каждым словом. Я бесился не от её вопроса, а от воспоминаний, с каждым новым словом об этом меня переполнял гнев.
- Ганс, прости, я не хотела тебя обидеть, – провинившимся тоном ответила она. – Я должна рассказать тебе кое-что. Я никому про это не рассказывала, но тебе расскажу.
- И что же?
Я очень удивился, не знаю, чего сейчас ожидать, она изменилась в лице. Я начал волноваться, ведь с её лица сошла улыбка, а глаза начали смотреть вниз.
- Ганс, я знакома с тобой с шести лет, ты ведь помнишь?
- Да. Конечно.
- А ты знаешь, почему мы именно мои в шесть лет познакомились?
- Ну, ты говорила, что тебя матушка до шести лет не выпускала играть во двор.
- Ох, Ганс, я действительно так говорила. Но дело в том, что это не моя матушка на самом деле. Моих родных родителей убила шайка разбойников, когда мне только исполнилось шесть. Мы жили в другом городе тогда. Как-то холодным летним вечером мы гуляли, и нас напала банда бандитов с пистолетами. Мой отец был неробкого десятка, но он переоценил свои силы. Они застрелили моих родителей при попытке ограбить, затем они хотели расправиться и со мной, как со свидетельницей, но меня спас отряд прусских солдат. И вскоре меня приютила сестра мамы.
Я был поражен её рассказом и не знал, что ответить ей на это.
- Это ужасно! – Это единственное, что вырвалось из меня.
Моё сердце обливалось кровью от услышанного. Мне так захотелось обнять бедную Леону.
- Почему ты так долго это скрывала?
- Я никому не говорила об этом, потому что не хотела, чтобы мне все сочувствовали, уже тогда я хотела быть сильной. Такой же сильной, как и мой отец. А жалость она ослабевает, – она уже едва сдерживала слезы.
Я был поражен, Леона так стойко держалась, теперь понятно, что такие способности достались ей от отца, видно он и вправду был очень сильным и храбрым мужчиной.
- Теперь ты понимаешь, почему я смогла бы понять тебя тогда? Ты ведь тоже фактически пережил потерю. Они так же умерли для тебя, ведь после их такого поступка они как родители просто перестали для тебя существовать.