— Миннум, это — Тигпен, — представила Риана.
Смотритель улыбнулся.
— Добро пожаловать в Музей Ложной Памяти.
Тигпен склонила голову.
— Почему вы сказали Риане, что вы сефирор?
— Ну, просто так, — пробормотал Миннум, вставая, — без особых причин.
— Надеюсь, вы знаете, что прикидываться сефирором — серьезное правонарушение? — жестко спросила Тигпен.
— Пусть прикидываются гэргоны, — усмехнулся Миннум и развел руками. — А даже если и так… Кто станет меня преследовать?
— Ну, остались конары, — ответила Тигпен, вспомнив о рамаханских жрицах.
— Да уж, жадные до власти бестии вроде Бартты.
— Бартта умерла, — вмешалась Риана.
— Правда? — Миннум поднял кустистые брови. — На твоем месте я бы поостерегся от таких опрометчивых высказываний о Бартте.
— Сначала вы говорите, что Нит Сахор жив, — с жаром начала Риана, — а теперь утверждаете, что и Бартта не умерла.
— Замолчите, вы оба!
Риана и Миннум испуганно взглянули на Тигпен. Оскалившись, она стояла на задних лапах. Риана видела ее в таком состоянии лишь однажды, когда Тигпен собиралась напасть на огромного первиллона — волшебного пещерного хищника.
— Не желаю больше слышать о гэргонах! Предупреждаю в первый и последний раз! — прорычала Тигпен.
— Чувствительная зверушка, — пробормотал Миннум и пожал плечами. — Хотя кого здесь только не встретишь… Это ведь музей, место для отдыха и развлечений.
— Подождите, — остановила смотрителя Риана. — Вы ведь сказали, что ваши экспонаты лучше не видеть.
— Да, это так, — рассеянно проговорил Миннум. — Возможно, мне следовало сказать, что здесь отдыхают и развлекаются такие, как ты, Дар Сала-ат.
У Тигпен чуть лапы не подкосились.
— Она вам?..
— Нет, она ничего не сказала, — прищурившись, ответил Миннум.
— Тогда как же вы?..
— Так же, как и ты, полагаю, — засучил рукава смотритель. — Думаю, нам лучше пройти внутрь. — Он взглянул на освещенное в'орнновскими огнями небо. — Холодает. — Сильно хромая, Миннум пошел к зданию. — Так можно и до смерти себя застудить, поверьте.
Он провел их мимо полных строительного мусора урн, и Риана заметила несколько неприметных дверей, открывшихся при помощи панели дистанционного управления, которой коснулся Миннум.
В музее было тепло и уютно. В базальтовых каминах играло пламя. Увидев черный камень, Риана тут же вздрогнула, вспомнив перевернутый черный треугольник, у которого в Айяме томилась Джийан.
— Это главный зал, — объявил Миннум, когда его спутницы вошли в большую пятиугольную комнату с куполом. — Отсюда видны почти все экспонаты.
На полу из зеленоватой яшмы плясали тени. Странная, жуткого вида мебель из неизвестных пород дерева жалась к каменным стенам. К тяжелым, покрытым сажей балкам поднимались кремово-черные колонны. Медные кадила испускали тонкие потоки мускусного фимиама, который смешивался с запахом ароматического масла из бронзовых филигранных ламп. Стояла тишина, будто музей существовал отдельно от бешеного шума и суеты города.
Миннум резко повернулся и посмотрел на Риану.
— Я ведь говорил, что ты вернешься, не так ли? Я знал, что ты их увидишь.
— Что это он несет? — резко спросила Тигпен. Она по-прежнему была очень расстроена.
— Расскажи ей, Дар Сала-ат, — с вызовом велел Миннум.
— Каменные горгульи на парапете на самом деле демоны, — объяснила Риана. — В Иномирье я встретилась с их призраками.
— По крайней мере одна из горгулий уже смогла выбраться из тюрьмы, — пробормотал Миннум, — в этом не может быть сомнения.
— Да что ты можешь об этом знать! — не успокаивалась Тигпен.
Тут Миннум щелкнул указательным и большим пальцами, послышался треск, будто в огонь бросили скарабея, и на месте Тигпен появилось огромное, жуткое, похожее на ящера существо. У него было восемь коротких, но мощных лап, лоснящаяся сине-черная чешуя и длинная плоская голова с дрожащим желтым языком. Остроконечный хвост усеивали колючие шипы. Блестящие желтые глаза горели дьявольской хитростью и умом. Чудище шипело, из восьми грязных ноздрей вылетал едкий дым.
— Н'Лууура! — закричала Риана. — Это же бритвозуб!
— Ага, вижу, ты знакома с в'орнновской ксенобиологией. — Миннум кивнул. — Да уж, впечатляющее зрелище. — Он снова щелкнул пальцами, на этот раз большим и мизинцем, и на месте чудища появилась Тигпен. Раппа растерянно оглядывалась по сторонам.