— Мы не можем повторить, — начала я, но Огун поднял руку. Я нервно вцепилась в полотенце.
— Ты уже не можешь остановиться. Меня не волнуют твои оправдания, я их не принимаю. Когда я назвал тебя своей женщиной, ты думала, я шучу?
— Я…
— Нет. Сам отвечу на свой же вопрос, потому что уверяю, я предельно серьезен. «Королевские ублюдки» не играют с такими понятиями. Заявление о старушке — это серьезно, Кира.
— Огун…
Он схватил меня за горло в своей излюбленной манере и притянул к себе. Огун слегка сжал пальцы и припал к моим губам. Отличный от других, поцелуй не напоминал взаимное нападение. От него у меня подкашивались ноги.
— Ты моя, Кира, — Огун вызывающе и знойно прикусил мою губу. У меня заколотилось сердце, в легких застыл вдох. Казалось, мои органы восприятия начали тотальную войну, вынудив тело работать в полную силу.
— Боже, Огун, ты…
Он заставил меня замолчать еще одним поцелуем.
— Мне нужно разгрести кое-какое дерьмо, но вечером я вернусь. Упакуй вещи, чтобы хватило на пару дней. Ты поживешь у меня.
— Но Саша…
Услышав свое имя, она забежала в комнату и налетела на Огуна. Маленькая предательница принялась облизывать его руки.
— Возьми ее с собой. Я приеду в клетке.
— Огун, я умею водить, — заспорила я, но потом сообразила, о чем мы говорили. Какого черта я вообще терпела его властность и глупые требования?
— Я напишу тебе, как буду выезжать, — с этими словами он ушел.
В отчаянии я фыркнула. Как он посмел командовать мной, будто я его собственность!
— Черт бы тебя подрал, Огун Дюпре! — прорычала я и решила по его возвращению доказать, что начинать отношения было очень плохой идеей. Посмотрев на Сашу, наблюдавшую за мной с любопытством, я покачала головой. — Только попробуй переметнуться на его сторону. Поняла меня?
В ответ она наклонила голову в другую сторону.
Глава 7
Вуду
Некоторые говорят, что я практиковал скорее худу, чем вуду. Но мне ближе смесь многих верований. В конце концов, вуду — не религия одного бога. Это сочетание разноплановых представлений, которые каждый человек или группа людей толкует по-своему.
Согласно вуду, через смерть наше общество регенерирует, но моя семья со стороны бабушки свято верила, что поистине злым душам нужно помешать перевоплотиться. Не было иного способа закрыть им доступ в наш мир, чтобы их жестокость и страх не обрушились на наше общество. Поэтому я взял на себя исполнение надлежащих ритуалов, либо открывавших безопасный проход на ту сторону, либо закрывающих его.
Встав на колени перед столом, служившим мне алтарем в амбаре за свинофермой нашего отделения, я бережно разложил одну за другой карты таро. Я внимательно изучил их, ожидая ответов и не переставая напевать одну из песен, которым в детстве меня научила мама.
Свечи приглушенно замерцали, и я понял, что был здесь не один. Я без страха повторял слова, казавшиеся мне естественными, как дыхание.
В моей семье у каждого был свой дар. Если я активно искал ответы, мне нужно было войти в состояние наподобие транса. Линии и цвета на картах расплывались, рассказывая мне истории. Я не сводил с них глаз.
Тогда заговорили лоа, и я понял, каким будет мой следующий шаг. Глубоко вдохнув дым горевших трав, я вернул гри-гри на место, нанес грим, завершил церемонию и поднялся на ноги. Прежде чем выйти на улицу, я не забыл прихватить мобильный.
Он в сотый раз завибрировал у меня в кармане, и я выругался. Я слышал перезвон еще до того, как вошел в свое убежище, но отключил звук и отложил телефон в сторону, решив ответить позже.
Меня ждала работа, и в другой раз я бы перевел вызов на голосовую почту, но инстинкты подсказали мне посмотреть на экран. Я никогда их не игнорировал. Увидев номер, я улыбнулся.
— Ба, — тепло поприветствовал я, взявшись за дверную ручку.
— Огун. Ты в безопасности? — она говорила спешно и испуганно.
— Конечно, — сказал я как о чем-то само собой разумеющемся.
— К нам приходили люди твоего отца, — прошептала бабушка. Она никогда не называла моим отцом Хоука. Он всегда был папой. Отцом же был человек, чья грязная кровь, к сожалению, запятнала мое сердце.
— У вас все в порядке? — безопасность семьи была для меня первоочередным вопросом. Пока мне не исполнилось шесть, бабуля была неотъемлемой частью моей жизни. После нашего переезда она приезжала к нам в гости так часто, как только могла, и мы каждый день разговаривали по телефону.