Во время нашей последней остановки я снова проверил Киру. Мы разложили задние сиденья, и устроили подобие кровати, где она лежала головой рядом с Ангелом, и пристегнули ее, как могли. На каждой остановке я удостоверялся, что все в порядке.
Изменений не было.
За исключением того, что в последний раз она стала выглядеть не такой бледной.
Пока братья разминали ноги и проверяли наш «груз», я забрался внутрь и сел рядом с ней. Хотя она все еще была без сознания, я разговаривал с ней, словно она могла меня слышать.
― Мы почти дома, детка. Черт, лучше бы тебе поскорее проснуться. Я прожил почти тридцать лет без тебя и не готов делать это и впредь. Слышишь меня? Нам еще щенков растить. Произносить клятвы. Рожать детей. По правде говоря, я могу организовать тебе ребенка еще до произнесения клятв, просто чтобы убедиться, что ты никуда не денешься.
Грустная улыбка искривила уголки моих губ, когда я представил, как девушка отмахивается от меня и говорит, что я чокнутый. Больше всего на свете хотел, чтобы она открыла глаза и сказала мне, что я мудак и шовинист.
Не то чтобы я действительно был таким. Но раньше я не верил во все это босоногое и беременное дерьмо.
Бл*ть, да ведь в нашем отделении в Балтиморе президентом была женщина. Конечно, мы все чертовски злились на Призрака за то, что он вступился за нее, но у меня было время все переосмыслить. Старшие братья нашего отделения никогда не позволили бы женщине быть избранной в совет, но это не означало, что я не уважал Аферу и все то дерьмо, через которое она прошла.
― Тебе полагается сказать мне, чтобы я отъеб*лся от тебя, потом я скажу, что можешь попробовать заставить меня, после чего оттрахаю тебя за непослушание.
― Ого, да ты истинный романтик. Как она только терпит тебя?
Я повернул голову к Призраку, стоящему у приоткрытой двери.
― Иисус, гребаный Христос, брат! Это не смешно!
Он чуть не получил от меня в нос.
Совершенно не смутившись, он пожал плечами и усмехнулся.
― Я просто подумал, что тебе будет интересно узнать, что Ангел оказал тебе небольшую услугу.
― Небольшую? ― указал я на Киру. ― Я бы сказал, что она просто огромна.
Хоть она еще и не проснулась, но, по крайней мере, оставалась живой. Пока что.
― Я не имел в виду ее.
Он криво улыбнулся и, приподняв подбородок, направился в сторону байков.
Нахмурив брови, я наблюдал за тем, как он уходит. Прошло совсем немного времени, прежде чем Ангел вернулся в машину. В его руках была огромная бутылка с каким-то напитком, пакет лакричных конфет, одна из этих длинных говяжьих палочек, несколько пачек чипсов и банан.
― Черт возьми, брат. Ты настолько голоден?
Мои глаза вытаращились на всю эту нездоровую еду, которую он нес.
― Мне нужно восстановить силы.
Он передернул плечами и положил в рот лакричную конфету. Пока он жевал, я бросил на него взгляд, который отчетливо говорил: «Какого хрена тут происходит?», и покачал головой в изумлении.
― О чем говорил Призрак, когда сказал, что ты оказал мне маленькую услугу?
Он поджал губы, посмотрел в сторону и сделал большой глоток своего напитка.
― Ангел, ― предупреждающе произнес я.
Он снова перевел взгляд на меня, прикусив губу, пока складывал свое дерьмо в джип.
― Возможно, я сделал кое-что, чтобы этот членоголовый п*дор остался для тебя в живых на некоторое время, ― произнес он своим низким голосом.
― Что, мать твою, ты только что сказал?!
― Членоголовый п*дор. Я на днях вычитал это в социальных сетях.
Пожав плечами, он осмотрел Киру, проверил ее пульс и вздохнул.
Несмотря на серьезность ситуации, я рассмеялся.
― Ты же не сидишь на всех этих сайтах. Так ведь?
Он улыбнулся мне и пошевелил бровями.
― Ну да, ну да…
― Спасибо тебе, брат. За все.
Я на мгновение позволил себе проявление эмоций. Он усмехнулся и забрался на водительское сиденье.
Слегка повернувшись в кресле, я провел кончиками пальцев по лбу Киры.
― Я волнуюсь, ― сказал, держа ее за руку.
― Давай отправляться в путь.
Его ответ ничуть не обнадежил. Если быть откровенным перед самим собой, я боялся отпустить ее ― вдруг в следующий раз, когда мы остановимся, ее уже не будет. Нехотя я поцеловал ее в лоб и в тыльную сторону руки.
Мы снова выдвинулись. В моей голове был полный кавардак. Настолько, что я был рад, что ехал с братьями, потому что совершенно не помнил, как мы преодолели последние километры. Я бы предпочел отвезти ее домой, но понимал, почему мы направились прямиком в клуб.