Отец недоумённо посмотрел на меня и тут же разразился хохотом:
— Ты бредишь, Карла!
— Но это правда!
— К дереву жизни, значит? Ложись спать, уже поздно! — бросил отец, и вышел из комнаты, агрессивно хлопнув дверью.
Я подошла к окну, озадаченно всматриваясь в мрачную даль, ожидая в ней снова разглядеть Дрэволка. Лес в эту ночь был невероятно спокоен и тих. Луна предательски выглянула из-за мутных туч, и лишь только она знала всё, что нам было неизвестно. Позже снова поднялся ветер, и дождь обрушился на Вулфленд с такой силой, что сразу же смыл с грязной земли капельки волчьей крови.
***
Очередное утро не оказалось для меня добрым, впрочем, как и предшествующие мои пробуждения за последние несколько дней. Не успела я проснуться, как откуда-то, совсем близко, стали доноситься звуки работающей бензопилы. Я немедля вскочила с кровати и подбежала к окну: отец намеревался спилить то самое лимонное дерево!
— Что ты делаешь? Его нельзя трогать! — крикнула я и босиком выбежала на улицу.
По моим личным меркам мне казалось, что я не бежала — летела. Но, видимо, тут человеческой скорости было мало — я подбежала к отцу, уже понимая, что поздно: он успел спилить дерево. Даже лес перестал шуметь, словно ожидая чего-то… Маленькое хрупкое деревце не умело говорить, поэтому оно молча рухнуло на землю, раскинув свои выжившие ветки, повсюду валялись спелые жёлтые лимоны.
— Ну всё, больше оно не будет тебе мешать! — сказал отец, и я с горечью склонила голову в низ. — Это просто дерево, Карла! А тот волк, он не особенный, понимаешь? Это самый простой хищник, будь осторожна… Вечером приду с работы и уберу здесь всё. — Отец поцеловал меня в лоб и ушёл.
Но почему деревья не могут говорить как люди? Им же тоже бывает больно. Безмолвное молчание порой скрывает за своими плечами самые жестокие раны, и эта боль всегда оставляет свой равнодушный след. А может, они говорят, а мы их не слышим? Может, это мы глухие? А что если они умеют общаться, но делают это на своём, особенном, языке? И если бы деревья умели говорить — что бы они нам сказали?
Но разве деревья не умеют плакать? За каждую сломанную ветку, за каждый оторванный листочек, с дерева, возможно, капает невидимая для человеческого глаза слеза. Немая обида просто осядет где-то внутри, потому что дерево не может догнать и дать сдачи, ведь у него нет ног.
А что если у дерева живое сердце, и оно бешено колотится, когда приближается человек?! А может, оно колышется вовсе не от ветра?
Я очень хотела спасти древо и вдохнуть в него новую жизнь. Это было просто необходимо. Оглядевшись по сторонам, я подняла дерево за ствол и протолкнула его в окно своей комнаты (благо, оно было невысоким — всего 1,5 метра в длину). Дерево с грохотом рухнуло на пол, и я испугалась: не поломались ли ветки. Шустренько собрав все лимоны с земли, я вбежала в дом. Одна веточка всё же сломалась, и мне пришлось оторвать лоскуток ткани от своей старой футболки и перевязать раненое дерево, словно я какая-нибудь природная медсестра. Совсем недавно я мечтала избавиться от этого дерева, а теперь стою здесь и пытаюсь его героически спасти. Надо же, как быстро меняются наши устремления.
Я вознамерилась спрятать дерево в своей комнате, не имея совершенно никакого понятия, куда именно… Да и как вообще можно спрятать дерево?! Судорожно оглядываясь по сторонам, я бросила взгляд на свой огромный шкаф: «Самое идеальное место!» — пронеслось в голове. Я сразу же выпотрошила из него все свои вещи, отбросив их в сторону, и при этом кое-что вспомнила: где-то во дворе у нас стоял небольшой глиняный горшок, оставшийся после прежних хозяев. Этот горшок, пожалуй, пережил всё, начиная от стольного града до проливных дождей. Он стоял во дворе так долго, что уже начал покрываться мхом и плесенью. Признаюсь честно: с нелёгким трудом я дотащила его до своей комнаты, и выдохнула, не чувствуя рук. Позже я смогла накопать земли: засыпав её в горшок, я посадила туда лимонное дерево. Точно не зная, нужно ли его поливать, я всё же сделала это, а после — утрамбовала дерево в шкаф. «Нужно ли дать дереву своё имя?..», — попутно думала я. И назвала его «Лаймдреон». Я понимала, что в темноте и без света Лаймдреон рано или поздно погибнет, но в глубине души всё же надеялась на чудо.
Дрэволк стал приходить ко мне каждую ночь. Мы подолгу смотрели друг на друга. В его глазах я видела, как вспышками загораются и гаснут эпизоды моей прежней жизни. Вся моя боль и грусть находилась в глазах этого чёрного волка. Мы стали едины. Я поняла, что он такой же, как я: у него не было друзей, он был один. Мы встретились, как будто так и должно было случиться: небеса послали его мне, чтобы он залечил мои всё ещё кровоточащие раны.