Но самую жгучую встряску доставляло мне лимонное дерево, растущее прямо под моим окном! Даже не собираюсь гадать, для чего его посадили так близко, но было очевидно: ему здесь не место! Дожди и грозы в Вулфленде были довольно-таки частым явлением. В непогоду ветки дерева колыхались и бились так, что могли запросто вдребезги расшибить стекло. Ночами было страшно до жути. И хоть отец и обещал пересадить его в другое место, мою просьбу так до сих пор и не выполнил. Но я и представить себе не могла, какие проблемы принесёт мне это на первый взгляд самое обычное дерево…
***
Воскресное утро. Сегодня у отца долгожданный заслуженный выходной, и он, естественно, не пошёл на работу. Вместо этого… он отправился в наш маленький скромненький садик. За ним уже сто лет никто не следил: сорняки были повсюду и уже готовились перебраться за забор к соседям, у которых в свою очередь всё было шик и блеск!
Отец любил возиться с травой. В нашем прошлом доме всегда был душистый газон, за которым ухаживал папа и только папа. А вообще он брался за всё, ну разве что помимо готовки: мастерски мог зашить себе рваные брюки, завязать галстук и даже собрать мне хвостик на голове, без всяких там «петушков».
На вид отец всегда казался угрюмым и строгим. Ну не мог он встречать всех с улыбкой! В глубине души он был очень добрым и ранимым, а хмурые брови, которые подарила ему жизнь, уже никуда не спрячешь. Его худощавое телосложение очень беспокоило бабушку, но как ни пыталась она откормить папу, всё было без толку. Щетина на лице слегка прибавляла ему возраст, а ещё — по причине недостаточной зоркости он всегда носил очки. Иногда по рассеянности мог забыть погладить брюки или рубашку, что моментально выдавало его холостяцкий образ жизни. Не любил стричься, откладывал до последнего — ждал, когда чёлка начнёт посягать на глаза, — и тут уже чуть ли не сам брал ножницы в руки.
В прошлом отец страстно обожал охоту и даже как-то создал свой любительский клуб. Но после смерти мамы он абсолютно всё забросил, и клуб распался. О его хобби напоминало лишь охотничье ружьё, с которого он изредка стирал копившуюся годами пыль.
— Карла, поднимайся! Ты видела, сколько времени? — отец стащил с меня одеяло. Я наморщилась и закрыла лицо руками. Отец настырно продолжал меня будить: — Вставай! Вставай! Хватит спать!
Деваться было некуда, и мне пришлось очнуться. Почему-то отец решил, что свои летние каникулы я прямо-таки мечтала провести в саду в обнимку с сорняками. Ну да ладно… поспать уже всё равно никто не даст.
Провалявшись ещё пару минут, я с горем по полам всё-таки подняла себя с постели и побрела на кухню.
Мои сонные глаза не сразу открылись, но спустя какое-то время я всё же сумела разглядеть знакомый силуэт. Бабушка боялась, что мы помрём с голоду, оттого уже с утра пораньше чем-то шуршала на кухне. Постепенно аромат аппетитных блинчиков распространился по всему дому, и я поспешила усесться за стол.
Наш дом и дом нашей бабушки находились на одной и той же улице — Лесоскладской. Ну а бабушка у нас была самой обыкновенной — такой, как и все бабушки. Она просыпалась очень рано, чтобы уже к нашему пробуждению успеть состряпать завтрак. Можно сказать, что она жила на два дома, и, кстати, никогда не жаловалась. Бабушка сама доставала из своего погреба картошку, свёклу и приносила нам. Отец часто пропадал на работе, я готовить не умела, поэтому все хлопоты по этому поводу бабушка взяла на себя.
Успев сделать только пару глотков, с улицы я услышала крики отца:
— Карла! Карла!
Томно вздохнув и в негодовании брякнув кружкой по столу, в одной пижаме, я отправилась во двор. Отец дёргал траву — где-то там, за грудой сорняков, была видна его лохматая голова.
— Ну что стоишь? За работу! — скомандовал отец и хихикнул.
С недовольным лицом я сделала вид, что уже работаю.
Сад, к слову, у нас был довольно скромный: яблоня, кусты малины, крыжовника, и конечно же это «неуместное» дерево с обильно растущими лимонами.
На Лесоскладской улице почти все жили богато. Первое время я ощущала себя бомжом, переехавшим на Рублёвку. Мало у кого увидишь шатающийся забор, худые крыши и обшарпанные стены. Идёшь по улице, и соседские псы провожают тебя вслед летящим лаем, а после снова принимаются погрызывать аппетитные косточки, оставшиеся после плотного ужина своих хозяев. Наш хиленький домик, похожий на «барак», моментально выделялся среди этих роскошных домищ. Признаюсь честно: я этого стыдилась. И старалась очень шустро открыть калитку и забежать в дом, чтобы меня никто не увидел. Застыдят, засмеют? — не знаю… но было не по себе.