Жители Лесоскладской улицы не отличались общительностью, и за всё то время, которое мы тут живём, никто так и не обмолвился с нами даже словечком.
«Вулфленд — своеобразный город», — с грустной иронией думала я. Но отец посчитал иначе:
— Это замечательный город! — вдруг восторженно воскликнул он и поправил свои перчатки. — Купим торт и нагрянем к соседям в гости!
Меня не очень обрадовала эта идея, но несомненно поразил отцовский позитив. Никто давно не видел его таким. Поэтому я улыбнулась и, стиснув зубы, признала, что предложение действительно хорошее… Ну не люблю я все эти шляпочные знакомства! Однако, если отец решил начать новую жизнь, смела ли я его расстраивать? За это утро он целых два раза улыбнулся, — отказать было практически невозможно…
Я продолжила выщипывать траву, а отец забежал в дом. Спустя минуту он выскочил и сунул мне пару сотен рублей — этих денег должно было хватить на вкусненький тортик.
Зайдя домой, я быстро отыскала в своём шкафу футболку и джинсы, и, переодевшись, вышла на улицу. Робко открыв калитку, я привычно огляделась по сторонам: поблизости никого не было, и я со спокойной душой вышла за ворота.
Где-то неподалёку тявкал на меня чей-то трусливый соседский пёс.
Прогулочным шагом, никуда не спеша, я шла по дороге. «Надеюсь, отец успеет привести сад в порядок до моего прихода и мне не придётся жариться на солнце!» — грезила я.
В это время года в Вулфленде стоит удушливая жара, и мне уже тысячу раз пришлось пожалеть, что я не надела свою модную кепку.
У меня были волнистые рыжие волосы до плеч и голубые глаза. Бабушка считала меня красоткой, ну а я — нет.
Хоть магазин и находился недалеко, до него всё же нужно было идти.
Проходя мимо очередного дома, я краем уха услышала чей-то шёпот и злорадное хихиканье. Любопытство одолело меня и, остановившись, я прислушалась — ти-ши-на.
— Банзай! — крикнул кто-то, и я резко подняла голову вверх: мощный поток ледяной воды летел прямо на меня. Не прошло и мгновения, как я оказалась насквозь промокшей. Сухими остались только деньги.
Будучи ошарашенной произошедшим, я ещё некоторое время стояла неподвижно. С волос стекала вода, не пощадившая даже мои новые джинсы.
За высоким кованым забором я снова услышала смех, а в одной из створок отчётливо виднелись чьи-то силуэты. Я пригляделась: две белокурые девочки, приблизительно моего возраста, видимо, решили поиграться со шлангом. Ну конечно же они не видели меня, и естественно не хотели ничего дурного.
— Эй! — крикнула я им. — Вы облили меня!
Но девочки лишь громче начали смеяться, бросили шланг на землю и забежали в дом. А я — так же продолжила стоять на месте. Обескуражена и расстроена, я всё сильнее сжимала руки в кулаки, и чувствовала, как глаза наполняются слезами. В этот момент мне хотелось уничтожить весь мир, но вместо этого я просто побежала в магазин. Моя мокрая обувь собрала на себя всю грязь, будто всю дорогу я добиралась буераками.
Насквозь промокшая и выглядящая явно неряшливо, я ворвалась в местный продуктовый. Поздравляю, теперь я точно выгляжу как бомж!
— На улице дождик? — удивилась пожилая продавщица, оглядывая меня с ног до головы.
Я посчитала это за очередную насмешку и проигнорировала вопрос, в ответ попросив какой-нибудь свеженький тортик. Выбор был никаким, и я взяла первый же, что предложила мне женщина. Не желая оставаться в магазине ни на минуту, я схватила торт и выскочила на улицу, даже позабыв про сдачу.
Я летела домой как ракета. И по возвращении выдохнула, что в таком виде меня больше никто не увидит.
***
Весь оставшийся день я сушила свою одежду. Солнце было жаркое, и к вечеру всё успело высохнуть. Ну а вот кроссовки расклеились, и скорее всего придётся покупать новые, ведь кроме парочки старых шлёпок у меня больше ничего не было.
Уже ближе к 7 часам вечера отец попросил погладить свою рубашку. Наши соседи в это время практически всегда бывают дома, поэтому нанести визит было решено именно сейчас.
После того, как меня окатили со шланга две мерзкие девчонки, я уже окончательно перестала верить в адекватность наших соседей, и даже не надеялась, что на Лесоскладской улице остались ещё какие-то благоразумные жители. Но отец уверял, что из-за одного досадного недоразумения не стоит делать выводы о всех жителях Вулфленда. И он безусловно оказался прав, а я решила дать себе ещё один шанс.
Отец в этот вечер пребывал в прекрасном расположении духа, а я вот — не очень. С вымученной улыбкой, я с трудом натянула на себя нарядное платье, привела в порядок свои рыжие волосы. Вскоре отец взял тортик и мы вместе вышли на улицу. Оглядевшись по сторонам, мы тут же приметили для себя домик: это был дом наших соседей, живущих прямо по соседству — через забор.