Вулкан
Лишь вулкан может быть по настоящему спокоен.
Так думал вулкан.
Так верил.
Там где струится лава…
Он долго спал объятый покоем. Года, десятилетия, века. Его основание покрыли холмы, бока поросли лесом, а вершина покоилась под ледяной шапкой.
Тень великана королевским шлейфом покрывала его малорослых братьев.
Горы, холмы и пригорки, прячась в тени от бурь и ветров, чего-то ждали. Чего-то такого, что навсегда изменит их мир, и придет неизбежно, во сто крат страшнее, чем лавина или сель.
В последнее время вулкан смутно видел сквозь сон старца. Он появлялся вдалеке и шел, опираясь на палку к вулкану, а потом отдыхал на камне южного склона. Старец говорил. Рассказывал о мире, ветре и перелетных птицах. Про озеро, в котором отражаются звезды и старые кости, которые ломит в дождь. И о всемогущем небе которое однажды заберет его к себе. А вулкан останется здесь. Неизменный как само небо.
И слушая эти речи вулкан млел, что то теплое колыхалась внутри него и разливался, грея воды горной реки.
Но однажды Вулкан вздрогнул и проснулся. Что-то незначительное взволновало его. Он даже сначала не понял что. Темное дождливое небо нависло над ним. Лес шелестел, и река пела бурную песню. Все как всегда. Или нет?
Вулкан содрогнулся. Небольшой камень скатился в пропасть. Старца не было! Не было уже очень давно и теперь никогда не будет!
Вулкан зарычал обращаясь к небу:
– Как ты могло отнять его? Ты разве сильнее меня?
Тонкая струя пара вырвалась из-под камней и врезалась в тучи, наполняя их едким веществом. Земля содрогнулась от страха. По склонам посыпались камни.
– Ты слышишь? Как ты посмело вмешиваться в мою жизнь? Я спалю тебя!
Вырвалась еще одна струя, еще и еще. Небо молчало.
– Мало тебе? А если так?
ВЗРЫВ! Каменный покров вершины разлетелся, выпуская наружу неудержимую ярость. Вулкан, потеряв разум, обратился в один гигантский комок огненного безумства. Выплескивал лаву. Приобретя феноменальную силу, которую теперь и сам не в силах был остановить он гремел расшвыривая глыбы. Черная как смоль ненависть заполонила небо. Потекли алые реки. Земля горела. И его братья потемнели от горя.
Ярость сжигала его внутренности, перемешала добро и зло, выпалила воспоминания. Она убивала его.
Много дней и ночей горел погребальный костер на вершине.
А потом он устал. Опомнился. Затих. Лишь едкие остатки ненависти выплескивались из него последними плевками.
Серое облако обрушилось на землю, покрыв все безжизненным слоем.
Он горько глядел на потоки алой раскаленной крови текущей по склонам, поглощающей все на своем пути.
Он видел, как превратилось в пар озеро. Он слышал стон лесного пожара.
И так возненавидел себя, что готов был вновь, разразится лавой, но серая туча, поддавшись ветру, поплыла в сторону, открыв краешек синего неба. Маленькая еле заметное пятнышко.
И Вулкан стал смотреть туда.
Небо раскрывало объятья. Казалось, что бескрайняя синь заговорила с ним голосом старца.
Голос рассказывал о птицах покинувших эти края, об иле, покрывающем дно испарившегося озера, о рыбах оставшихся там навсегда, и о братьях потерявших его тень. И о вечности, в которой все имеет свой смысл и свое предназначение. И о том, что больше не болят его ноги…
Вулкан слушал голос и старался уснуть. Все что раньше кипело, боролось, рвалось наружу, ушло навсегда, и оставив только черную пустоту. Брешь не восполняемая нечем. Тепло ушло и нечем не восполнилось. Пустота….
Внимая голосу он наконец заснул в надежде, что раны затянутся, все кто видел его ярость уйдут навсегда, и никто никогда не вспомнит о его безумии. И снова его бока прикроют счастливые леса, а подножья украсят поля и появится голубое озеро, отражающее бесконечное небо. Небо, говорящее с ним голосом старца.