Суррогатов по-хозяйски устроился во главе стола, слева Тамара, Назар, Вундергай, с другой стороны — Арлекин со своими застенчивыми подружками. Камилу посадили с другого края, напротив Суррогатова. Арлекин представил своих спутниц — Лера, Изольда. Их видели здесь впервые. Девочки улыбнулись. Камила призывно постучала десертным ножом по хрустальному фужеру.
— Друзья мои, нам необходимо выбрать тамаду. Разумеется, этот человек должен быть самым старшим, самым остроумным и самым красивым.
— Выходит, это я, — с притворным разочарованием произнес Суррогатов.
— Ваше самомнение, товарищ Суррогатов, не оправдано, если вы считаете себя самым красивым.
— Боже упаси! — неестественно засмеялся Суррогатов. — Я намекал на свой возраст. Пожалуйста, решительно отвожу свою скромную кандидатуру.
— Ни в коем случае, — сказала Камила. Все согласно зааплодировали. — Назначаем вас Великим Тамадой — первым с двумя ассистентами — Прекрасной Тамарой и оптимистом Вундергаем.
— Я с радостью указ твой выполняю, о наша королева торжества, — привстав и низко склонив голову, пропел Суррогатов. Потом, выпрямившись, с широким жестом предложил: — Итак, прошу я, для начала, наполните бокалы все шампанским.
Арлекин подхватил со стола бутылку, повертел ею с ловкостью жонглера и, поколдовав, хлопнул в потолок нетерпеливой пробкой, которая только и ждала того. С таинственным шепотом горлышко прикоснулось к каждому фужеру, заполняя искрящейся позолотой.
Назар категорично прикрыл ладонями свой и Вундергая фужеры.
— Нам нельзя, мы за рулем.
Арлекин, не выпуская из рук бутылки, вопросительно уставился на тамаду.
— А при чем тут ассистент мой, Вундергай? — спросил Суррогатов.
— У нас мотоцикл на двоих, — пояснил Вундергай, хотя и непрочь был отведать шипучего напитка. — Лучше пепси-колы нам.
Суррогатов сделал кислую мину.
— За королеву бала, именинницу, не сделать символический глоток! На этом железном мустанге, что стоит у ворот, — изменив поэтическому слогу, съязвил Суррогатов, — и в трезвом виде не мудрено сломать шею.
— Смотря кто оседлает, — сказал Назар. — Своих не сбрасывает.
— Тем более! — ухватился за слово тамада.
— Да ладно, — примирительно сказал Арлекин. — Пепси так пепси, — схватив пару бутылок, он сцепил их пробками и в момент откупорил.
Суррогатов встал, подняв над головой тяжелый фужер.
— Я слово первое держу по праву. Камиле обаятельнейшей — слава! Здоровья крепкого тебе и красоты! И пусть исполнятся твои мечты! Ура!..
Все дружно подхватили «ура!», поднялись, загромыхав массивными стульями, потянулись к имениннице, каждый чмокнул ее в щеку. Вундергай с Назаром ограничились учтивым поклоном. Но именинница сама подошла к друзьям и, прикоснувшись к их фужерам своим, сказала;
— Я очень рада, что вы пришли… и за оригинальный подарок спасибо.
— Что за подарок? — заинтересовался тамада. — Продемонстрируй.
Камила с кокетливой таинственностью приложила пальчик к губам.
— Секрет.
Снова расселись по своим местам. Суррогатов скомандовал:
— Хватайте вилки и ножи, да в бой, — нам справиться здесь с каждым блюдом нужно. А ну, Тамара, музыку настрой…
Вилки позвякивали, склевывая содержимое тарелок под аккомпанемент танго. Суррогатов оглядел присутствующих.
— Надеюсь, тост у каждого готов? Даю охотно слово Арлекину.
Арлекин отмахнулся вилкой, на которой торчал патиссон:
— Имей совесть! Видишь, я занят. Я же не завтракал сегодня — ради этого дастархана. Вон мальчишки скучают, дай им слово.
— Что ж, слово ассистенту моему, кого зовут так странно Вундергаем, — не дав опомниться, объявил тамада.
— Мы с Назаром попали под эту крышу случайно, благодаря Куке… — начал Вундергай.
— Что за личность, этот Кука? — спросил Арлекин, расправляясь с куриной ножкой.
— Дрессированный петух, — ответил Вундергай. — Ему, кстати, грозила та же участь, что и бедной птице в ваших руках…
Арлекин с притворным испугом бросил в тарелку обглоданную косточку.
— Клянусь, я не хотел ее обидеть, — сказал он, притворно смахнув со щеки подразумеваемую слезу.
— Так вот, Кука оказался невольным посредником… Мы рады такому знакомству…
— Еще бы, счастливым не быть, — поспешил вставить Суррогатов, — среди друзей ходить Шахерезады.
— Будь везучей и красивой! — закруглился Вундергай.
Арлекин положил в свою тарелку внушительный кусок холодца, помазал его горчицей, и, разрезав на дольки, заметил:
— Прав мудрец, который изрек однажды: «Не самая красивая красавица, а самая счастливая — красавица».