Секретарь райкома внимательно полистала брошюру.
— Дело идет к концу года… — сказала она, сосредоточенно о чем-то размышляя, — придется поломать голову и — повоевать…
— А нам не привыкать! — обнадеживаясь словами секретаря райкома, — сказал Максим Хакимович.
— Под твоим началом, Эльмира Хайдаровна, — добавила бабушка, — мы готовы идти в любой бой.
Секретарь райкома кивнула.
— Если так, товарищи, оставьте мне все ваши выкладки вместе с этой литературой, — сказала она, вставая и тем давая понять, что беседа подходит к концу. — После пленума приглашу парторгов двух соседних заводов, председателя ДОСААФ района, секретаря райкома комсомола и начальника стройтреста, — сказанное она вписала в настольный календарь будущим числом. — Да и на пленуме кое к кому присмотрюсь…
В кабинет вошла секретарша с подносом, на котором были два чайника, пиалы и вазочка с конфетами.
— Очень хорошо! — обрадовалась хозяйка кабинета. — Перед трудовой битвой не мешает взбодрить кровь крепким чаем…
Приемная дочь старого Тоомаса
Заглянув во время завтрака в записную книжку, Вундергай произнес вслух: «Программа ясна» и, выйдя из квартиры, направился в сторону сквера, чтобы сфотографироваться для удостоверения дружинника. Предусмотрительный фотомастер держал у себя черный пиджак и пестрый галстук. Не окажись этой дежурной формы, пришлось бы Вундергаю возвращаться.
Получив квитанцию, Вундергай пошел через тенистые аллеи к ЦУМу. Проходя мимо кафе «Аквариум», непроизвольно скользнул взглядом по его прозрачным стенам. Что-то белое затрепыхалось в самом углу за толстым стеклом. Вундергай пригляделся. Так и есть — это ему отчаянно махали салфеткой. Арнольд Суррогатов с какой-то блондинкой приглашал его присоединиться к их компании, выразительно показывая ему на вход.
— Куда пропал, дружочек? — весело спросил Суррогатов, обняв Вундергая. — Сдрейфил, что ли? Я тетку поругал за то, что пожаловалась на тебя участковому… Уже собирался заглянуть и к тебе. Поговорить бы надо… Видишь ли, этот трюкач как в воду канул, а я бы лично с удовольствием разделал его незастрахованную будку за то, что сотворил он тогда с тобой и с медальоном… Правда, мы все тогда погорячились, наговорили глупостей друг другу… Но, думаю, все уладим. — С этими словами Суррогатов повел Вундергая в зал.
— Я тоже разыскивал вас, — сказал Вундергай. — Хотел объясниться…
— Считай, что объяснились, — ответил Суррогатов и таинственно шепнул: — Сейчас я тебя познакомлю с кузиной, — он издалека кивнул длинноволосой девушке лет двадцати четырех, в очках с громадными, в полщеки, голубыми стеклами. — В гости приехала. Ее древние города интересуют.
Подошли к столику. Суррогатов представил юного приятеля:
— Это — Вундергай. В кресло с кузиною рядом сигай!
Девушка широко улыбалась, блеснув золотыми коронками в уголках рта, плавным движением руки показала на свободное кресло возле себя. Вундергай поклонился ей и сел.
— А я Алиса, — назвалась она.
— Алиса? — переспросил Вундергай. — Из страны чудес?
— Из страны Старого Тоомаса, — уточнила она.
— Эстония, — кивнул Вундергай, — красивый край. Мне приходилось бывать там с предками. В северной части Таллина.
Суррогатов не дал ему договорить.
— Я вижу, ты делаешь успехи у моей кузины. Однако учти, женщины не терпят скучных фактов и длинных перечней. Она же сама из Таллина! Ты лучше поведай ей о своем городе. — Суррогатов незаметно посмотрел на свои часы. — Слушайте, друзья мои, а я ведь отчаянно запаздываю, у нас собрание в конторе. Часика на полтора отпустите меня. Сегодня мой отчет по трем объектам… — и, не дожидаясь ответа, встал. — Можете заказать обед за мой счет.
— Ладно, ладно, — махнула очками Алиса и снова их надела. — Сами разберемся.
Когда Суррогатов оставил их, она сказала:
— Послушай, а зачем нам томиться в этой душной стекляшке? Такая красота на улице… Ты не очень спешишь, Вундергайчик?.. Будешь моим гидом? До встречи с нами ты куда шел?
— В ЦУМ надо было заглянуть.
— Вот и прекрасно! — оживилась Алиса. — Наши интересы совпадают. Для женщины ЦУМ — самая ценная достопримечательность в незнакомом городе.