— Бим, увеличь охват дистанционных датчиков! — крикнул Кобб. — Ты должен был увидеть тот обломок!
Бим встал и, стянув шлем, пробежался рукой по синим волосам. Вид у него был расстроенный.
Я уселась обратно в кабину, как раз когда мой корабль появился на краю поля боя. Заря тоже была тут — висела в воздухе, наблюдая, как остальные носятся между кусками металла. Похоже на бабулины описания пояса астероидов, хотя, конечно, мы находились в атмосфере, а не в космосе. Обычно мы сражались с креллами на высоте от десяти до сорока тысяч футов.
Рядом возник корабль Бима, но его самого внутри не было.
— Заря! — крикнул Кобб. — Не бойся, давай сюда! Я хочу, чтобы ты поболталась на этих скадных световых веревках, пока не заработаешь ожоги!
Заря робко двинулась в сторону парящих обломков.
Я снова поправила шлем — сегодня он мне постоянно мешает. Может, стоит сделать перерыв? Я выключила голограмму, встала, чтобы потянуться, и понаблюдала за Коббом. Тот следил за тем, как заходит на цель Говнюк с Неддом в роли напарника. Я положила шлем на кресло и подошла к Заре.
Заглянула внутрь голограммы: моя голова появилась посреди ее фонаря. Сжавшись, она сидела с напряженным выражением на татуированном лице. Заметив меня, она быстро сняла шлем.
— Эй, как успехи? — тихонько поинтересовалась я.
Она кивнула в сторону Кобба и спросила с сильным акцентом:
— Ожоги от веревок?
— Это когда так быстро трешь обо что-то рукой, что становится больно. Например, о ковер — или веревку. Он просто хочет, чтобы ты больше тренировалась со светокопьем.
— А… — Она побарабанила пальцем по приборной доске. — А что он говорил до этого? Дист… дистанционных?
— Можно менять охват дистанционных датчиков, — медленно произнесла я, потянувшись вниз и указав на переключатель. — С его помощью можно увеличить радиус обзора. Поняла?
— А, да. Да, поняла. — Она благодарно улыбнулась.
Я показала ей большой палец и вынырнула из голограммы. Кобб смотрел на меня и, похоже, с одобрением, хотя тут же отвернулся, чтобы наорать на Рвоту. Та пыталась поспорить с ФМ на десерт насчет исхода следующей попытки.
Наверное, было бы проще, если бы Кобб лучше объяснял, но Заря вроде улавливала большую часть инструкций. Она просто смущалась из-за некоторых непонятных слов, поэтому я старалась за ней приглядывать.
Я устроилась в кресле и ощупала шлем изнутри, пытаясь понять, что же доставляет мне столько неудобств.
«Что это за шишки?» — Я потыкала их пальцем. Под подкладкой прощупывались круглые бугорки размером с талон или большую шайбу. В центре каждого торчала через ткань небольшая металлическая часть. Разве у нас были такие?
— Проблемы, курсант? — спросил Кобб.
Я подскочила на месте, не заметив, как он подошел к моей кабине.
— Мой шлем, сэр. С ним что-то не так.
— Все в порядке, курсант.
— Нет, посмотрите. Пощупайте вот тут. Здесь какие-то…
— Все в порядке, курсант. Сегодня утром, до того как ты появилась, медики приказали заменить твой шлем. В нем стоят сенсоры, считывающие биологические показатели.
— О, тогда понятно. — Я расслабилась. — Но вам стоит сказать остальным. Некоторых ребят может отвлекать, если их…
— Они заменили только твой шлем, курсант.
Я нахмурилась. Только мой?
— И… что за показатели хотят у меня считывать?
— Даже думать об этом не хочу. Это проблема?
— Наверное, нет… — ответила я, но стало не по себе.
По лицу Кобба я попыталась понять, что все это значит, но он стоически выдержал мой взгляд. Что бы там ни было, рассказывать он не собирался. Однако я не могла отделаться от мысли, что это как-то связано с отцом и с неприязнью ко мне адмирала.
Я надела шлем, включила рацию и голограмму.
— Бим! — крикнул Кобб прямо мне в ухо, будто ничего не случилось. — Ты там свитер что ли вяжешь? Вернись на место!
— Ну, раз уж надо, — отозвался Бим.
— Раз уж надо? Парень, хочешь полы подметать вместо того, чтобы стать пилотом истребителя? Я видел камни, которые летали не намного хуже тебя. Можно положить один такой в твое кресло, нарисовать ему синие волосы, и он хоть дерзить не будет!
— Простите, Кобб, — извинился Бим, — я не собирался дерзить, но… Просто утром я разговаривал с ребятами из звена «Огненный шторм». Все это время они отрабатывали приемы ближнего воздушного боя.
— Ну и молодцы! Когда они все помрут, займешь освободившуюся комнату. — Кобб нарочито громко вздохнул. — Так, давайте кое-что попробуем.
На поле боя появился ряд сияющих золотых колец. Размером они были чуть больше корабля, и некоторые висели в опасной близости от парящих обломков.
— Постройтесь и проведите перекличку.
— Вы слышали! — сказал Говнюк. — Построиться за мной!
Восемь наших кораблей выстроились в линию за Говнюком, после чего устно подтвердили готовность.
— К полету готовы, инструктор! — доложил Говнюк.
— Правила следующие, — сказал Кобб. — Вы пролетаете через кольца, каждое приносит по одному очку. Начав заход, вы должны поддерживать скорость не ниже Маг-1. Если пропустили кольцо, обогнуть его и попробовать снова нельзя. Всего пять колец, и у вас по три попытки. Тот, кто заработает больше всех очков, получит сегодня вечером два десерта — однако предупреждаю, кто разбился, выходит из игры, и его очки замораживаются!
Оживившись, я постаралась не зацикливаться на том, что приз для меня не актуален. Может, хоть так получится отвлечься от неудобного шлема.
— Игра, — сказала Рвота. — То есть вы реально дадите повеселиться?
— Веселье мне не помешает, — ответил Кобб. — Я знаю о веселье все. По большей части оно сводится к тому, чтобы помечтать о дне, когда вы перестанете задавать дурацкие вопросы!
Недд хихикнул.
— Это не шутка! — рявкнул Кобб. — Вперед!
Рвота с гиканьем врубила форсаж и понеслась к космическому мусору. Отреагировав почти так же быстро, я ускорилась до Маг-3 и едва не обошла ее у первого кольца — влетела в него прямо за ней. Бросила взгляд на радар: Бим, ФМ и Заря висели у меня на хвосте, Артуро и Недд, как это часто случалось, летели строем. Я думала, что Киммалин будет последней, но она, как ни странно, обогнала Говнюка, который почему-то медлил.
Сосредоточившись на траектории, я проскочила следующее кольцо. Третье пряталось прямо за большим обломком, и преодолеть его на скорости получится, только если резко повернуть с помощью светокопья.
Издав вопль восторга, Рвота выполнила практически идеальный боевой разворот и проскочила прямо через кольцо. Я приняла тактическое решение пролететь мимо, и это оказалось разумным — Бим попытался крутануться вокруг него и врезался прямо в кусок мусора.
— Скад! — раздался его крик, и корабль взорвался.
Я заметила, что Говнюк так и не начал свой заход.
Я прошла четвертое кольцо — оно висело между двумя обломками, — но промазала мимо пятого, которое скрывалось за большим металлическим блоком — вокруг него тоже было нужно крутануться на светокопье. В этой попытке я заработала три очка, Рвота — четыре. Очки остальных я не посчитала. Бедняжка Киммалин разбилась, пытаясь пролететь сквозь четвертое кольцо.
Те, кто уцелел, обогнули обломки и приготовились ко второму заходу. Говнюк наконец начал свою первую попытку.
«Он наблюдал, как мы будем проходить кольца, — поняла я. — Просчитывал тактику».
Умно. И действительно, он осилил четыре кольца, как и Рвота.
Рвота сразу понеслась на второй заход, а я вдруг поняла, что мы в своем чрезмерном рвении летели на скорости, в несколько раз превышающей установленную Коббом как минимальную. А зачем лететь быстрее? Просто чтобы опередить остальных? Кобб не говорил, что это принесет дополнительные очки.
«Глупо», — подумала я. Это не гонка, а испытание на точность. Я замедлилась до Маг-1, а тем временем Рвота, пытаясь снова пройти третье кольцо на крутом развороте, потеряла управление и влетела в парящую рядом глыбу.