— Оснащенный для миссий в глубоком космосе.
— С четырьмя деструкторами, усовершенствованными атмосферными рассекателями и чрезвычайно быстроходной конструкцией, — заметил Риг снизу. — Он истребитель, Штопор. Но, наверное, дальнего радиуса действия, как и говорит.
— Значит, ты мог заботиться о пилоте продолжительное время. — Я закрыла фонарь. — Ты путешествовал меж звезд?
— Китонический гипердвигатель не функционирует, — отозвался М-Бот.
— Но как ты это делал? — спросила я. — Что такое «китонический гипердвигатель»? И вообще, что ты разведывал?
Корабль вдруг затих. Я щелкнула переключателем на панели, про которую говорил Риг, и кабина, как и было обещано, стала полностью непрозрачной.
— У меня нет записей об этом, — тихо сказал М-Бот. — Если бы я мог испытывать страх, Штопор, я бы испугался. Я не автопилот, сам не летаю, это запрещено, за исключением очень медленного маневрирования. Так что, по сути, я хранилище знаний. Вот на что я гожусь.
— Только ты все забыл.
— Почти все, — прошептал он. — Кроме… моих приказов.
— Затаись. Анализируй. Не ввязывайся в битвы.
— И кроме открытой базы данных по каталогизации местных грибов. Это все, что осталось.
— Надеюсь, Риг сможет починить твои банки памяти, и мы восстановим потерянные данные, — сказала я. — Если нет, заполним их новыми воспоминаниями. Лучшими, чем старые.
— По имеющимся данным ни то, ни другое невозможно.
— Имеющиеся данные тут ни при чем. Вот увидишь.
— ГППЛХ, — проговорил М-Бот. — Я бы дал вам прочитать семь тысяч страниц, которые написал, но я запрограммирован так, чтобы люди не чувствовали себя неполноценными из-за своей невероятной странности.
Я разложила кресло и поискала в задней части кабины очиститель. Он не бросался в глаза, но теперь я знала, что искать — отверстие, которое можно открыть и протиснуться внутрь. Длинная, узкая очистительная капсула уходила вглубь фюзеляжа.
Раздевшись, я сунула одежду в специальный отсек, легла ногами к отверстию и скользнула внутрь. Нажав на кнопку сбоку, закрыла защелку у головы и активировала капсулу.
С закрытыми глазами я купалась в мыльной пене и вспышках света. Собственный очиститель — невиданная роскошь. В моем жилом районе на несколько десятков квартир приходилось всего три очистителя, и пользовались ими по графику.
— Мне кажется, я все равно вас расстроил? — спросил М-Бот.
Я не страдала излишней застенчивостью, но его голос заставил меня покраснеть. Я не привыкла, чтобы со мной разговаривали, пока я моюсь.
— Все в порядке, — сказала я, когда очиститель закончил работать над лицом. — Мне нравится, как ты разговариваешь. Ни на что не похоже. Интересно.
— Я придумал ГППЛХ не для того, чтобы вас расстроить. Мне просто… нужно было объяснение, почему вы говорили вещи, которые не являются правдой.
— Ты в самом деле никогда не слышал о лжи?
— Не знаю. Может, слышал. Просто… знаний больше нет.
Он казался таким хрупким. Как может большой, тяжело вооруженный истребитель казаться хрупким?
— Вы — единственный источник информации, который у меня есть, — сказал М-Бот. — Если вы говорите мне вещи, которые не являются правдой, что мне записать в банки памяти? Я рискую сохранить ложные данные.
— Это риск, с которым живем мы все, М-Бот, — отозвалась я. — Мы не можем знать всего, и кое-что из того, что, как нам кажется, мы знаем, бывает ложным.
— Вас это не пугает?
— Разумеется, пугает. Но если тебе будет легче, я постараюсь не лгать.
— Спасибо.
Он смолк, и я расслабилась, наслаждаясь долгим, роскошным очищением. В воображении я летела на М-Боте, паля из всех орудий, как Жанна д'Арк на своем верном скакуне, и спасала звено от верной гибели.
Приятные грезы, несмотря на то что мой скакун все спрашивал и спрашивал про грибы.
23
— Ладно, — раздался в ухе голос Кобба. Наше звено парило перед голографическим полем боя. — Вы меня почти убедили, что не врежетесь носом в первый же падающий обломок. Думаю, ребятки, вы вполне готовы к изучению продвинутых боевых приемов.
Даже спустя две недели после гибели Бима я по-прежнему ожидала, что он встрепенется и начнет спрашивать о деструкторах. Этого не случилось, и в память о нем заговорила я:
— Деструкторы?
— Нет, — сказал Кобб. — Сегодня будем тренироваться с ОМИ.
Ах, да. Мы столько времени потратили на светокопья, что я почти забыла о третьем виде оружия, с помощью которого можно отключать вражеские щиты.
Пока Кобб составлял пары на день, я переключила рацию на личный канал и вызвала Рвоту:
— Я чуть было не решила, что он разрешит нам пострелять, а?
Рвота лишь хмыкнула.
— Это напомнило мне о Биме, — добавила я. — Знаешь, жаль, что мы так и не помогли ему хотя бы выбрать позывной.
— Я сегодня с Бзик, — сказала Рвота, когда Кобб подсветил пары на сенсорных экранах. — Рвота — конец связи. — Она отключилась.
Лицо у меня похолодело. Стиснув зубы, я молча прокляла Говнюка за то, что он меня выдал. Я привыкла к подобному отношению, и Рвота мне все равно нравилась. Любящая повеселиться, энергичная девушка воспринималась почти как подруга.
Я подлетела ближе к Недду, моему сегодняшнему напарнику. Впереди начала петлять по упрощенным траекториям группа креллских кораблей. С неба падал космический мусор, в основном большие, быстрые, объятые огнем обломки, оставляющие за собой дымные шлейфы.
— Итак, — произнес Кобб. — Основы использования щита. Штопор, дай нам краткое пояснение.
Он делал так время от времени, проверяя наши знания.
— Корабельные щиты могут поглотить около 80 кусов энергии, прежде чем перестанут справляться и отключатся, — сказала я. — Это примерно два-три выстрела из деструктора, удар небольшого обломка или скользящее столкновение. Если щит отключился, его нужно перезапустить. На перезапуск тратится энергия ускорителя. Это означает потерю тяги и маневренности на добрых полминуты.
— Хорошо. Амфисбена, что она упустила?
Кобб впечатлил меня, и не без повода, сумев выговорить тарабарщину про двухголового дракона, которую Артуро взял себе как позывной.
— Почти ничего, — ответил Артуро. — Если щит слетел, всегда нужно предупреждать напарника, чтобы он прикрыл тебя, пока перезаряжаешься. Не то чтобы мы много знали об использовании деструкторов…
— Ты просто давишь на спуск, умник, — сказал Кобб. — Чтобы пользоваться деструктором, много мозгов не нужно. А вот ОМИ — другое дело. Обратный Магелланов импульс. Он поражает любой щит, в том числе и ваш, в радиусе пятидесяти метров.
— Пятьдесят метров, — тихо повторила ФМ. — Это очень близко.
— Смехотворно близко, — подтвердил Кобб. — Вы практически учуете вонь крелла, прежде чем сможете применить ОМИ.
— Сэр, — подал голос Йорген, — я сомневаюсь в том, что звено способно подобраться так близко.
— Значит, жаль, что мы целый месяц долбили маневрирование и захват ближних целей светокопьем, пока остальные курсанты игрались с пугачами, — огрызнулся Кобб. — Имейте в виду, щиты у креллов мощные. Если будете сражаться по-моему, то полностью сведете на нет их преимущество. А если не хотите по-моему, то катитесь на все четыре стороны выращивать водоросли.
С этими словами он бросил нас в бой. Я не жаловалась. После того как мы столько недель тренировали самые причудливые развороты, мне не терпелось испытать что-то хоть немного похожее на настоящее сражение.
За каждым из нас закрепили креллский корабль, летящий по простой траектории. Мы приближались к нему в тандеме с напарником, держась ровно в пятидесяти пяти метрах друг от друга. Потом бросались наперерез креллу, и один из нас активировал ОМИ. Далее останавливались и быстро перезаряжали щит.
Сбивать креллов было не нужно. Мы просто тренировались отключать их щиты с помощью ОМИ, снова и снова. Это оказалось непросто, даже когда креллские корабли летали по незамысловатым траекториям. Приходилось приближаться настолько, что казалось, будто вот-вот врежешься. Выяснилось, что пятьдесят метров — как раз чуть ближе, чем расстояние, на котором чувствуешь себя комфортно. Первые раз двадцать я отскакивала слишком быстро, и отключался мой щит, но не вражеский.