В симуляции подсветился один из кораблей в гуще сражения. Еще один бомбардировщик.
— Креллы отвлекают нас ближним воздушным боем и падающим мусором, а потом часто пытаются провести бомбардировщик с могильщицей, — продолжил Кобб. — Вы должны быть все время настороже и наблюдать, чтобы, заметив могильщицу, тут же доложить командованию. И предупреждаю, раньше они уже использовали обманки.
— Мы докладываем о бомбе и потом в нее стреляем, верно? — спросила Рвота. — Или, может, лучше, сначала стреляем, а потом докладываем?
— Рискни, и последствия будут катастрофическими. Могильщицы часто запрограммированы на взрыв в случае повреждения. Выстрели по ней не в тот момент, и погибнут десятки твоих товарищей-пилотов.
— О, — только и произнесла Рвота.
— Лишь адмирал и действующий командный состав могут дать добро на стрельбу по могильщице, — сказал Кобб. — Зачастую удается отогнать бомбардировщик, угрожая ему. Могильщицы ценные и, по нашим предположениям, сложные в изготовлении. Если это не срабатывает, адмирал отправляет специальную ударную команду, чтобы сбить бомбардировщик. Будьте чрезвычайно осторожны. Вулканическая достаточно глубоко под землей, и только прямое попадание сверху может нанести ей вред. Однако если ненароком уничтожить могильщицу слишком близко — даже в сорока-пятидесяти километрах, — коррозионная взрывная волна сметет «Альту». Поэтому, если вы замечаете бомбардировщик, то немедленно докладываете, а что делать дальше, пусть решает человек с опытом, располагающий информацией и наделенный полномочиями. Ясно?
Вразнобой послышались ответные «Ясно». Потом Йорген заставил нас подтвердить еще раз всех по очереди. Может, мы и относимся к нему немного предвзято, но… скад, как же он иногда раздражает.
— Отлично, — сказал Кобб. — Командир звена, запускай ребят в битву. Отработаем несколько ситуаций: как замечать, докладывать и да, сбивать могильщицы. Есть версии, как часто вы будете себя взрывать?
Как выяснилось, очень часто.
Тренировки с могильщицами оказались самыми трудными. В первые дни мы выучились делать так называемую пилотскую проверку, быстрый анализ всего, что необходимо держать в уме во время полета: индикаторы ускорителей, навигационные приборы, высоту, каналы связи, напарников, товарищей по звену, окружающую местность и еще десяток подобных вещей.
Участие в битве добавило много другого, за чем нужно было следить: приказы командира звена и «Альты», тактические схемы, вражеские действия. Постоянный анализ обстановки был одной из самых психологически трудных составляющих профессии.
Все это вкупе с постоянным высматриванием бомбардировщика… ну, было сложно. Чрезвычайно сложно.
Иногда Кобб гонял нас целый час и не посылал бомбардировщик. Иногда посылал сразу семь штук — шесть обманок и один настоящий.
Летали бомбардировщики очень медленно — достигали своего предела уже на Маг-2, но несли смертельно опасный груз. Когда бомба взрывалась, следовали три волны. Первая пронизывала камень, обрушивая пещеры. Вторая была странного зеленовато-черного цвета. Инопланетная коррозия уничтожала все живое, запуская цепную реакцию в органической материи. Третья волна была ударной и гнала во все стороны этот ужасный пылающий зеленый свет.
Мы отрабатывали сценарий за сценарием. Снова и снова кто-нибудь из нас подрывал бомбу слишком рано, не предупредив остальных убраться на форсаже прочь, и все звено испарялось. Множество раз мы неправильно оценивали близость бомбы к «Альте» и, когда уничтожали бомбардировщик и детонировали бомбу, Кобб присылал безжалостное извещение: «Вы только что убили все население «Альты». Я погиб. Мои поздравления».
После одного особенно неудачного прогона мы вшестером зависли в небе и смотрели, как распространяется тошнотворный зеленый свет.
— Я… — начал Кобб.
— Вы погибли, — перебила ФМ. — Мы поняли, Кобб. Но что нам делать? Если бомба оказывается слишком близко к городу, разве у нас есть другой выбор?
— Нет, — тихо ответил он.
— Но…
— Если дойдет до выбора уничтожить «Альту» или спасти Вулканическую, Вулканическая важнее. Есть причина, по которой треть кораблей, пилотов и командного состава постоянно находятся в глубоких пещерах. Если «Альта» будет уничтожена, то АОН, возможно, выживет. Но без Комплекса, с помощью которого мы строим новые корабли, нам точно конец. Поэтому, если адмирал прикажет, вы стреляете по бомбе и взрываете ее, даже если тем самым уничтожите «Альту».
Мы наблюдали, как расползается разрушительная сфера зеленого света. Наконец она рассеялась.
Кобб заставил нас выполнять упражнения, пока тело не онемело и реакция не замедлилась. Потом он заставил нас сделать все по новой — хотел, чтобы мы зарубили себе на носу: как бы мы ни уставали, нужно всегда следить, не появились ли бомбардировщики.
Во время последнего прогона я ненавидела Кобба как никого прежде. Даже больше, чем адмирала.
На этот раз мы тоже не справились. Я перезагрузилась, машинально заняв место в строю перед очередным заходом. Однако мой фонарь исчез. Моргнув, я с удивлением поняла, что вернулась в реальный мир. Остальные стягивали шлемы и вставали, чтобы размяться. Который вообще час?
— Кобб, кажется, я узнал последний бой, — сказал Артуро. — Это ведь Битва за Траджерто?
— С кое-какими изменениями, — подтвердил Кобб.
«Траджерто», — подумала я.
Это случилось лет пять назад, и мы едва не потеряли «Альту». Звено креллов сумело подобраться вплотную и уничтожило малые зенитки. К счастью, паре кораблей-разведчиков удалось взорвать могильщицу до того, как она успела приблизиться к «Альте».
— Вы используете исторические битвы как сценарии для наших симуляций? — спросила я, пытаясь выйти из ступора.
— Разумеется, — ответил Кобб. — Неужели ты думаешь, что у меня есть время сочинять вам сценарии?
В его словах было что-то важное, но я слишком устала, чтобы понять, в чем дело. Я вылезла из кабины, бросила шлем на кресло и потянулась. Скад, очень хотелось есть, но я ничего с собой не взяла — очередная порция мяса еще только вялилась в пещере.
Меня ждал долгий, изнуряющий, голодный путь. Закинув рюкзак на плечо, я вышла из класса.
В коридоре меня догнала Рвота и кивнула в направлении ближайших спален. Я понимала, что она имеет в виду. Они могли притвориться уставшими, принести еду в комнату…
Я покачала головой. Это не стоило того, чтобы злить адмирала.
Рвота ободряюще вскинула кулак и прошептала:
— Крутая!
Я нашла силы улыбнуться, подняла свой кулак в ответном жесте, и мы разошлись.
Я брела к выходу. Только в одном классе еще горел свет — инструктор наставляла другое учебное звено:
— Лучшие пилоты способны вывести корабль из неуправляемого падения. — Женский голос разносился эхом по коридору. — Вашим первым порывом наверняка будет катапультироваться, но если вы хотите стать настоящими героями, вы сделаете все возможное, чтобы спасти подъемное кольцо. Истинный Непокорный защищает свой народ, а не себя.
Это была прямая противоположность тому, что вдалбливал в нас Кобб.
По дороге через сады за стеной базы я заметила, что мигает рация. М-Бот хотел со мной поговорить. Я с трудом убедила его прекратить взламывать мой канал во время тренировок. Слишком высока вероятность, что кто-нибудь нас подслушает.
— Что, скучно? — спросила я.
— Мне не может быть скучно. — Он сделал паузу. — Но хочу, чтобы вы знали: я могу думать в несколько тысяч раз быстрее, чем человеческий мозг. Так что двенадцать ваших часов тянутся для меня относительно долго. Очень, очень долго.
Я улыбнулась.
— О-о-о-о-о-о-о-очень долго, — добавил он.
— Что думаешь по поводу сегодняшней тренировки?
— Я тщательно составил комментарии для дальнейшего изучения.
Почти каждый вечер мы с М-Ботом проходились по моим ошибкам. Его программы позволяли прекрасно анализировать полеты. Комментарии бывали весьма нелестными, но эти ночные разборы помогали подтянуть мои навыки, и я чувствовала, что учусь лучше, чем когда-либо.