Честно сказать, у меня уже руки чешутся побоксировать. Последние дни напряжение не проходит. Фотосессия эта дебильная, Вика… Она одновременно и бесит, и вызывает желание закинуть ее на плечо и утащить куда-то подальше. Полная херня.
Я никогда не был собственником. Любовь должна быть свободной, так ведь? А когда ты начинаешь ревновать, ставить условия, загонять отношения в рамки - о какой свободе может идти речь?
Но сейчас меня именно к этому и тянет. Навязчивое желание запереть Соколову дома и не выпускать никуда. Что за размазня? Я реально кайфанул от обычного вечера дома. Продинамил девчонку с фотосета, хотя она явно намекала на секс. В голове какой-то сумбур.
Как ломка - когда эйфория заканчивается, и ты смотришь вокруг себя, не понимая, какого хера вообще творится, и что ты здесь делаешь? Вот и у меня сейчас что-то подобное. Как будто что-то переломилось в нашей с Викой отношениях, и не хрена не понимаю, куда двигаться дальше.
Короче, выплеснуть энергию не помешает, потому разминаюсь с удовольствием, поглядывая на Руслана. Он абсолютно спокоен, просто непроницаем.
- Не забывай, по лицу не бить, до трех очков, - это единственное, что он произносит, когда мы сходимся под взглядами окружающих на импровизированном ринге. Все проходит очень быстро. Я бы даже сказал, нереально быстро.
Даже не успеваю понять, как оказываюсь на спине. Раз, второй, до третьего держусь чуть дольше, но исход один - наш спарринг заканчивается через позорные восемь минут.
- Что за хрень такая, - бормочу, садясь, когда Руслан опрокидывает меня последний раз. Как такое вообще возможно?
Он протягивает мне руку, но я поднимаюсь сам, правда, руку пожимаю.
- Круто, - киваю ему. - Не ожидал.
Руслан только усмехается и уходит. Долгожданной разрядки не наступило, я все еще полон злости и адреналина. К тому же прилюдно лоханулся.
- Ну ты нашел, с кем драться, - Тимур, тренер, хлопает меня по плечу. - Еще хорошо держался.
- В плане? - хмурюсь непонимающе.
- Это же Руслан Беляев, - Тимур понижает голос. - В прошлом чемпион по боям без правил. В основном, по подпольным. Сечешь, что это значит?
Я присвистываю. Ну ни хрена себе…
- А с виду ни за что не скажешь.
- Внешность обманчива. Только не распространяйся об этом, лады? В широких кругах о нем мало кто знает. Он хороший парень, и с прошлым завязал. Какая-то плохая история вышла, я не в курсе…
Тимур уходит, а я задумчиво пялюсь перед собой. Любопытный тип, однако, этот Руслан.
Глава 6
Руслан
- Лиз, ты дома? - я бросаю ключи на тумбочку и заглядываю в кухню.
В раковине грязная посуда, значит, сестра как минимум встала и поела. Уже неплохо. Пройдя по коридору, стучусь и заглядываю в комнату. Задернутые шторы и выключенный свет создают ощущение берлоги.
Лиза лежит на незаправленной кровати, листая телефон, в ушах играет музыка. Шмотки раскиданы по всей комнате, как будто она их специально из шкафа вытащила и с упоением разбрасывала.
Машу рукой, давая о себе знать. Бросив хмурый взгляд, Лиза возвращает внимание телефону. Но так как я не ухожу, с неохотой выдергивает наушники из ушей.
- Ну чего? - задает вопрос.
Действительно, чего.
- Не хочешь погулять? Или сходить в кафе?
- Нет.
Я устало тру лоб, а потом присаживаюсь на край кровати. Лизка поджимает ноги, глядя на меня. Светлые волосы висят жирными прядями вокруг лица, голову не мешало бы помыть. Но если я об этом скажу, будет только очередной приступ агрессии.
- Я просто хочу помочь, - говорю ей, она отворачивается, тяжело вздыхая.
- У меня все нормально, Рус, - снова смотрит на меня. - Я вернулась неделю назад, что ты от меня хочешь? Чтобы я скакала и песни пела?
- Не знаю. Просто не хочу, чтобы ты замыкалась в себе. Хочу быть рядом с тобой. Я уже упустил тебя один раз, и…
- Все нормально, ясно? - перебивает она уже резче. - Я больше не собираюсь принимать наркоту. Меня выдрессировали на эту тему, угу.
Смотрит злым взглядом, я сжимаю зубы. Она винит меня в том, что я отправил ее в лечебницу. Но я больше ничего не мог сделать. Я пытался говорить, запрещать, умолять, угрожать.
Черт, да я чуть ли не к кровати ее привязывал, надеясь, что Лиза переживет ломку, и ее отпустит. Но ничего не помогало. Она сбегала из дома и снова накачивалась этой дрянью. Даже без денег умудрялась ее достать, не хочу думать, каким образом.
- Я хотел помочь.
- Взрослая девочка, сама справлюсь. Как никак уже двадцать восемь. Перевалила рубеж Джима Моррисона, глядишь, не сдохну.
- Зачем ты так с собой? - мне действительно больно слышать подобное.
Моя вина огромная. Просто гигантская. Когда мама погибла в аварии, Лизке было всего восемнадцать. Отец переживал горе очень остро, он просто не замечал нас, ничего вокруг не замечал. Мама была центром и смыслом его жизни. Именно мама, не мы, дети.