Лицо Юрия четко предстало в ее воображении. Сначала живого — того Юрия, который в парке испуганно отпрыгивал от маленькой собачки. Потом лицо мертвого Юрия в морге, на которое она посмотрела мельком. Сейчас, сравнивая эти два лица, она была совсем не уверена, что они были так уж похожи. Саша подумала, что процедура опознания — вообще штука достаточно ненадежная. Потому что живое лицо и мертвое не могут быть похожими в принципе! «Что это я? Я прихожу к мысли о том, что убитый и тот — на качелях и в парке — разные люди. Но это вполне может быть. И что тогда?» Глаза слипались, но Александра из последних сил заставила себя додумать эту мысль. «Но тогда необходимо его найти… Кого — его? Ну, того, странного… А почему не Костенко? А почему вдруг Костенко? Почему нужно искать покойника?» Но почему нужно было искать покойника, Саша сформулировать уже не смогла… Как всегда в последнее время, до утра ей не снилось ничего.
12. Разговоры да разговоры, слово к слову тянется…
— Докладывай, — хмуро потребовал полковник Барсуков от майора Мелешко, размешивая в стакане взбитую сметану.
Не подумайте, что взбитую сметану он имел обыкновение в своем кабинете поедать. Нет, дело происходило в специальном зале для начсостава столовой районного управления внутренних дел. А почему доклад предполагался в столовой? Да потому что это только в детективных сериалах какие-нибудь Боровики, Мухоморы, Рыжики, Колобки и Пирожки собирают весь оперсостав у себя в кабинете и руководят работой, распекая нерадивых, поощряя трудолюбивых. Случаются, конечно, и в настоящей жизни начальники, которые делают так. Но это те, кто играет в начальников, следуя правилам детективных сериалов, по сути же они таковыми не являются. Вот вызывает такой начальник свой оперативный состав в кабинет, распекает и поощряет, по кабинету прохаживаясь, а состав этот смотрит на него и думает… да нет, ничего он не думает, во всяком случае, про начальника и про его слова. Толковые сотрудники на дело настраиваются без помощи такого «мухомора-пирожка», а бестолковые — настраиваются на безделье, и для этого, понятно, тоже помощь ничья не требуется.
Николай Трофимович Барсуков в начальника никогда не играл, несмотря на то что кличка у него, как в сериале, имелась. Догадайтесь с трех раз какая?..
Так вот, Барсук мог выслушивать доклады подчиненных и в столовой, и на троллейбусной остановке, и в сауне, и в супермаркете, и у себя дома. Декорации начальнического кабинета ему для этого не требовалось. Вот он и потребовал отчета у начальника ОУРа за обеденным столом.
Начальник ОУРа майор Мелешко тоже ел взбитую сметану. И не по причине подхалимства, а в связи с тем, что это очень от похмелья помогает. А еще Мелешко заказал солянку. Заказал не без заминки, потому что все еще не мог привыкнуть, что ему теперь завтракать и обедать положено в особом зале, где официантки заказ выполняют, а не самому надо в очереди стоять и помаленьку продвигаться вдоль стойки, набирая скромные лакомства в виде первого, второго и компота.
— Вам, Николай Трофимович, подробный доклад или достаточно резюме? — деловито поинтересовался Мелешко, косящим взглядом провожая совершенно круглый, как колобок, зад официантки. Еще подумал — встречается же такое в природе!
Полковник Барсуков проследил за взглядом подчиненного, хмыкнул и пробасил:
— Резюме? Резюме не требуется, и так все ясно. Никаких перспектив… — Он сморгнул, когда официантка исчезла из поля зрения, и добавил: — Говоря языком обывателя, начитавшегося детективов, — глухарь, висяк, заср… Ну да ладно… Ты у нас молодой, в бесперспективные дела в принципе не веришь.
— Ага… — мечтательно проговорил Мелешко, не отрывая взгляда от того места, где только что исчезло чудное виденье. — Все в наших руках…
— Угу… — согласился Барсуков, смотря туда же, потом встрепенулся и рыкнул: — Ну, так докладывай!
Андрей обиженно вздрогнул и расплескал сметану на форменный китель. Но кителя было не жалко, потому что майор ходил в нем лишь в здании управления. Собравшись с мыслями, он стал «докладывать». Многое он, конечно, по делу в письменном отчете изложил, но на всякий случай, чтобы не портить складность изложения, позволил себе повторить.
Итак, Юрий Николаевич Костенко около полутора лет возглавлял приют для инвалидов и престарелых, официально именующийся «Элитным общежитием для малосемейных россиян». До этого возглавлял районный отдел по социальному обеспечению граждан, еще ранее — работал в риэлторской фирме бригадиром риэлторской группы. А молодость его прошла в Театральном институте на Моховой, где он обучался премудростям организации и экономики театрального дела. Женат он никогда не был, детей, по крайней мере официальных, не имел, жил с мамой-старушкой в трехкомнатной квартире на набережной канала Грибоедова. В последнее время водил новый «мерседес», ранее у него были «копейка», «опель» восемьдесят седьмого года, «тойота» девяносто четвертого и «Волга Газ-24», которые он благополучно по возможности продавал. Незадолго до гибели Костенко квартира его сгорела, по версии пожарной комиссии — от взрыва газа в водогрее. В пожаре погибла мать Юрия Николаевича. Покойника опознали сотрудники «Элитного общежития», а также несколько сотрудниц отдела социального обеспечения. А также… Александра Николаевна Барсукова.
— С этого места поподробнее, — насупился полковник. — Какое отношение к этому делу имеет Сашка?
— С этого места подробнее не получится, — виновато проговорил Мелешко. — В записной книжке покойного было записано ее имя. Я попросил ее опознать убитого, она его опознала. С этим человеком она встречалась накануне его смерти. Тот сообщил ей некоторую информацию, пока не проверенную. Она его видела живым в первый и в последний раз. Второй раз видела мертвым — в морге. Это все.
— Какую информацию он ей сообщил?
Андрей рассказал.
Полковник помял лицо ладонью, подозвал официантку, которая маячила в опасно соблазнительной близости от представителей начсостава, и, по примеру майора, попросил солянку. Андрей подумал, что зря в их столовой действуют правила, по которым нельзя продавать пиво. Впрочем, пиво продавалось в забегаловке, на улице напротив.
— Я правильно тебя понял — Полуянов и Костенко работали в одной риэлторской фирме?
— Простите, товарищ полковник. — Андрей взглянул на Барсука ясным, чистым взором. — С утра я не всегда внятно выражаюсь. Полуянов и Костенко никогда не работали вместе. И пока нет свидетельств того, что их что-то связывало.
— То есть они работали в разных риэлт-д… тьфу, ну, в разных организациях по продаже жилья?
— Вот тут… — Мелешко свернул губы в трубочку, а потом тихонько сказал «ф-р-р», — вот тут непонятно… По официальным сведениям Полуянов никогда не работал в подобных конторах.
— То есть этот Костенко навешал Сашке лапши? — возмутился Барсуков.
— Не обязательно, — покачал головой Мелешко. — Многие риэлторы работают в таких фирмах по контракту. А это означает, что в отделах кадров они официально не проходят. Ну, вы понимаете, игры с фондом заработной платы, с налогами, «пенсионкой» и так далее. Но что мы выяснили абсолютно достоверно: ни официально, ни неофициально Полуянов в фирме, с которой сотрудничал Костенко, не работал. Будем, конечно, проверять другие агентства, но… Года два на это у нас уйдет как минимум, товарищ полковник. Вы знаете, сколько у нас в городе таких агентств и какая там текучка кадров. Если кто-то когда-то что-то и знал, то теперь… Иных уж нет, а те далече…