— Как и все остальные люди, я думаю. — Отозвалась она.
Я повернулся к своему ординарцу, который сейчас выглядел так же хорошо, как всегда, когда нас не трясло как горох в банке.
— Юрген?
— Он с вами? — В голосе моей собеседницы я безошибочно угадал изумление. — Я думала, это кто–то из свиты инквизитора.
— Это мой личный помощник. — Сказал я. — Он не аколит, а гвардеец и с гордостью носит свой мундир. — Что было некоторой натяжкой, ведь Юрген не столько носил свой мундир, сколько позволял ему болтаться вокруг себя.
— Готов и жду приказаний, сэр. — Заверил меня Юрген. Он перекинул ремень мельты через плечо, чтобы легче нести её, но лазган держал так, чтобы можно было быстро схватиться за него и открыть огонь, чему я был очень рад.
— Тогда нам пора. — Сказал я, и отвесил показной поклон Эмберли. — С вашего позволения, инквизитор.
— Конечно, комиссар. — Ответила она, и лишь я (да может быть ещё члены её свиты, что хорошо знали Эмберли) могли расслышать в голосе инквизитора лёгкое веселье, что приносил ей этот спектакль.
Покинув стыковочный отсек, мы с Юргеном оказались в широком коридоре, по обе стороны которого через равные промежутки располагались тяжёлые герметичные двери, что вели в ангары, подобные тому, что мы только что покинули. Добрая половина из них была пуста, а стоявшие в остальных корабли были одиноки и всеми забыты, если на считать случайных машиноведов, проводивших обычные обряды обслуживания, или скучающих членов экипажа, рассеянно приглядывающих за своими машинами.
Наверняка, обычно эти широкие коридоры, были переполнены пилотами, что шли к своим кораблям или только что сошли с них, портовыми рабочими, что таскали грузы в ангары или из ангаров, сервиторами, что носили тяжести, катили тележки и гравирохли по линиям в центре коридора, да залётной беднотой, прикидывающей, что бы такого стащить.
Немногочисленные люди, что нам встретились, казалось, были заняты своими делами, хотя некоторые поворачивались, чтобы поглазеть нам вслед, должно быть, удивлённые моей униформой или арсеналом, что таскал на себе Юрген.
— Должно быть, это и есть этот пневмо–как-его-там, о котором нам говорили. — Сказал я, когда спустя несколько минут, мы подошли к концу коридора. Я был уверен, что мы не сбились с пути — мне помогали разноцветные стрелки, что были нарисованы на стенах, да и идти больше было некуда. Коридор заканчивался большой круглой комнатой, в которую выходило и несколько других коридоров. Пол и потолок здесь пронзало множество металлических труб — как будто какой–то некронский лес. Некоторые явно были грузовыми — в них мог поместиться небольшой автомобиль — другие же, несомненно, предназначались для пассажиров.
— Я думаю, нам сюда, сэр. — Юрген указал на средних размеров дверь в трубе, украшенной двуцветными стрелками. Они и правда были голубовато-серыми, что я счел достаточно близким к искомому нами лазурно-серому.
— Есть только один способ проверить. — Ответил я, ткнув по руне, что открывала толстую дверь. Секунду спустя в металлической трубе раздался страшный грохот, а когда он затих, двери с тихим шипением открылись, приглашая нас войти в оказавшуюся за ними цилиндрическую комнату. Внутри рядом с дверьми я обнаружил панель управления с несколькими стрелками, чьи цвета совпадали с теми, к которым моё внимание привлёк Юрген. Следующий шаг был очевиден, так что я надавил на сине-серую кнопку и понадеялся на лучшее.
Дверь лязгнула и с глухим стуком захлопнулась, а потом вся конструкция пришла в движение, подгоняемая с одной стороны громко шипящим воздухом. Неожиданно наш транспорт резко дернулся, набрал ход, отчего я почувствовал себя так, будто мои колени оказались на уровне ушей, и мы понеслись с такой тряской и скоростью, что я начал тосковать по космическому бою, из которого мы вырвались так недавно. Мне показалось, что наш транспорт проскочил несколько трёхмерных перекрёстков и сменил направление, но внутренние гравипластины поддерживали нас в одной плоскости всё время пути, так что судить об этом было трудно. Единственное в чём я был сполна уверен — на всю дорогу нам потребовалось около пяти минут, и мы прибыли в точку назначения с таким резким толчком, что почти сорвал фуражку у меня с головы.
— Полагаю, вы привыкнете к этому. — Прокомментировал Юрген, к которому вернулось его неизменно флегматичное настроение, и я кивнул, поправляя свой головной убор и пытаясь придать ему более достойный вид.
— Полагаю, и ты тоже. — Отозвался я, хотя живи я на этой станции и будь у меня время, я бы ходил пешком. Прежде чем кто–то из нас успел сказать что–то ещё, двери с шипеньем раскрылись и нам по ушам ударил шум и грохот переполненного коммерческого дока. — Кажется, мы на месте.