– Ой.
– Прости. Положи голову сюда, а я лягу вот так.
Наконец, мы устроились в гамаке, улегшись головами в разные стороны. Одна нога Бена лежала рядом с моей рукой, а вторую он спустил на землю, чтобы нас раскачивать. Какое-то время мы молча качались в гамаке. На листик за головой Бена села бабочка, и я тихо наблюдала за ней.
– Эй, а я узнал один секрет.
Я привстала на локтях и уставилась на него.
– Какой секрет?
Он подложил одну руку под голову и посмотрел на небо.
– Не знаю, могу ли тебе об этом рассказать.
Я пихнула его в плечо голой пяткой.
– Мы же лучшие друзья. Ты должен мне сказать.
– Ладно, но пообещай никому об этом не рассказывать.
Я провела две невидимые линии на груди.
– Клянусь жизнью.
Он оглядел задний двор, как будто хотел убедиться, что мы одни.
– Мы с мамой и папой поедем в Диснейленд на целую неделю. Думаю, они хотели устроить мне сюрприз, но я случайно подслушал их разговор.
Диснейленд. Черт. Я всегда хотела туда поехать. У меня свело желудок. Я должна была порадоваться за Бена, но мне тоже очень хотелось в Диснейленд.
– Ты мне не веришь, – обиженно сказал он.
– Нет, я тебе верю. Это очень круто.
– Может, ты тоже поедешь? Спроси у своих родителей.
Я опустила голову и уставилась на свои руки.
– Мы не сможем. Папе приходится работать все лето, потому что приезжает много богатых туристов, – я повторила то, что постоянно слышала от отца.
– Тогда я тебе что-нибудь привезу.
– Правда?
Он кивнул.
– Было бы здорово.
Он и правда был лучшим другом на свете.
– У меня тоже есть секрет, но пообещай никому не говорить.
Бен провел пальцем по груди.
– Обещаю.
– У моей мамы будет ребенок. Скоро у меня появится брат или сестра.
Бен поднялся.
– Эй, да это намного круче, чем поездка в Диснейленд. Я всегда хотел брата или сестру.
Но это не было круче, чем поездка в Диснейленд. После рождения ребенка все изменится. Ребята из школы все мне объяснили. У мамы с папой больше не будет на меня времени, ведь им придется заботиться о ребенке, который будет только плакать, какать и есть. У меня защипало в глазах, и я отвернулась. Бен не должен был увидеть, что я плачу.
Конечно, он все равно увидел.
– Что такое?
Я вытерла слезы тыльной стороной руки.
– Вдруг я стану им не нужна? Они выберут нового ребенка, а про меня забудут.
– Это просто глупо. Я уверен, что тебя они будут любить больше. Ты же появилась у них первой.
– А что, если нет?
Бен взял меня за мизинец и скрестил его со своим. Наши глаза встретились: мои были голубыми, но его радужка была даже темнее земли, в которой мы только что копались.
– Я всегда буду выбирать тебя, что бы ни случилось. Обещаю.
Эти слова волшебным образом заставили все мои страхи исчезнуть.
Я перестала играть на гармошке, но продолжала сидеть с закрытыми глазами, пытаясь ухватиться за ощущение присутствия Бена: только он мог разглядеть во мне крошечные осколки света, тускло мерцающие в темноте страхов и сомнений.
На мое лицо упали холодные капли воды.
Что это, черт возьми, такое? Я резко открыла глаза.
Наклонившись надо мной, в темноте стоял парень в мокром гидрокостюме, плотно облегающем его стройное тело, а рядом с ним, на песке, лежал каяк. Судя по всему, он был моим ровесником, может, немного старше. Мокрые волосы ниспадали ему на лицо, и он откинул их, снова обдав меня ледяными брызгами.
– Когда я увидел твой фонарь и услышал эту ужасную музыку, то первым делом подумал, что этот проклятый каяк меня все-таки убил, – он говорил немного в нос, и его акцент совсем не был похож на провинциальный выговор жителей Внешних Отмелей. – А тут ты, вся такая горячая, что я сразу понял: права была мама, когда говорила, что я попаду прямиком в ад.
Я моргнула. Этот парень просто не мог быть реальным.
Он протянул руку, и на меня снова попала вода. Его длинные пальцы выглядели достаточно реально.
– Я – Уайт Квинн.
Уайт? Такое имя больше подходило для ковбоя из какого-нибудь старого вестерна.