Третью команду отправили к нашему отшельнику, Павлу…
Павлушу я никогда особо не любил за его, гм, ориентацию, но думаю, команде Фьюри понравится, Павлуша тут в округе – самый активный из всех активных, так что, будет ему давно желаемая «ма-а-а-а-а-аленькая армия» из пяти зомбаков.
Ага.
Павлуша – некромант и активный представитель.
Правда, сам он не кидается, если его не трогать, да и дураков, в общем, нет его трогать – вот вы полезете к кузнецу, под горячую руку?
Правильно – жахнет кувалдочкой по кумполу и все, ты сантиметров на 20 короче…
А то и на 30-ть…
Четвертая команда должна наблюдать за нами – то-то Ванда счастлива будет, когда я ей скажу!
Она же, меня поджидаючи, взяла моду голышом по дому бегать…
Ну, это она так говорит, хотя я не верю…
Но фантазии будит, не скрою!
Пятой команде досталась обработка Деда Тартыя…
Глухого, скрюченного, старого, заросшего от макушки и до старых валенок…
Хотел бы я посмотреть на знакомство оперативной группы с Лешим, очень хотел…
Ну, как все поняли, соседи у нас с Вандой – врагу не пожелаешь…
Но, мы уживаемся.
Чего там, все свои…
«Уговорив» 0,7 перешли на прозрачный, как байкальская вода, самогон.
Судя по аромату – настоянному на травах, а раз на травах, значит, Дед делал, а раз дед, то…
Градусов 70 в нем точно будет!
В самогоне, а не в деде!
Подкачав упитую вдрабодупель Самару пылинкой бахионь, выбрался в ночь, поглядел на звезды и покатил домой.
Самаре можно жить одной, она – Феникс.
А Ванде – нельзя. Она – Хаос!
Глянув вероятности, решил рвануть напрямую, через лесок, через овражек, а там дом…
И ведь вроде почти трезвый был, когда решил.
Да и все нормально получилось бы, если бы в овраге не спрятали палатку с оборудованием и трех орлов наблюдения, на которых мой «Восходон» и приземлился с трехметровой высоты, в фарш провернув всех троих, так и не успевших пикнуть, боевиков «Щита».
Оставшаяся двойка обстреляла меня из нежно любимых МП-5 с глушителями-пламегасителями и технично отступила, запрыгнув в снегоходы и растаяв во тьме.
Причем, как я понял, мчалась эта парочка на полной скорости, ночью, с выключенными фарами!
Интересно, насколько они, оба, везучие?
Хотелось, очень хотелось прокатиться по их следам, но, опасаюсь, моя супруга эдакое мое любопытство, осудит…
Поймет.
Но – осудит!
Погазовав по чистому снежку, очистил лыжи и гусеницы от крови и налипших частей тела, а то мыть было ломово.
Проехав по оврагу километр, выбрался из него наверх и помчался к дому.
Да, «овраг» у нас тут тоже не простой…
Он как бы есть, если ехать в одну сторону.
А вот в противоположную – его и нет вовсе.
Дед говорит, они тогда молодыми были, баловались много, но…
Натянутую на уровне шеи проволоку заметил в последний момент.
Был бы трезвым – точно бы не увидел, а вот поддатый…
Даже и позвонки не сильно хрустнули, когда я, со всего маха, завалился на спину, пропуская над собой тонкую, блестящую смерть.
«Убью…»
Умный «Восходон» потеряв наездника, проехал еще метров сто по инерции и замер, чуть слышно порыкивая двигателем.
Ну, все…
Фьюри точно долетался!
Подъехав к дому, дал, на всякий случай, контрольный круг.
Вроде тихо.
И спокойно…
Нет…
Завтра, завтра же займемся долбанной телепатией!
Успокоившись, заехал в гараж и тихонько прокрался в дом.
Идиллия, блин…
Сопит в кресле Ванда, с книжкой на коленях, потрескивает в печи уголек…
Благодать!
Интересно, вот все это спокойствие, это мне за что?
За терпение, за внимание, за понимание или просто так, ни за что?!
Усевшись на пол, рядом с Вандой, тяжело вздохнул и как-то, сам не заметил, как уснул.
Глава 3
- Николас Джозеф Фьюри! – Судья торжественно долбанула молотком по подставке, призывая стоящего перед ней одноглазого гиганта к порядку. – Ваше мнение суду известно. Ваши покровители уже неоднократно связывались со мной и предлагали суммы, способные остановить голод в Африке на ближайшие 50 лет! Сегодня не будет суда присяжных, которых можно подкупить, которых можно обмануть, которых можно запугать. Сегодня я и только я решаю вашу судьбу.
Судья Амелия Ван-О’Шиниганн умела замечательно улыбаться.
А еще, после десятка скандалов с делом Фьюри, все-таки начатого после заявления Стива Роджерса, судья Ван-О’Шиниганн оказалась единственной, в говне не искупавшейся!